Русский пионер №1 by Russian Pioneer

№1 февраль 2008

orlova

1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 15. 16. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. андрей колесников

Я до сих пор не знаю, зачем я это делаю. Я это уже делаю. Я это уже сделал. Мне не стыдно. Я горжусь этим. Пионер — значит первый. Я — пионер, потому что я первый главный редактор этого журнала. Вы — пионеры, потому что вы первые читатели этого журнала. Мужской журнал — это не журнал для мужчин. Мужской журнал — это журнал о мужчинах. Мужской журнал — это журнал с девчонками. Мы всегда готовы. Нам не стыдно. Мы не отказываемся от своего прошлого. Мы не отказываемся от своего будущего. Нам дороже всего наше настоящее. Нам не скучно. Нам просто смешно. Мы берем уроки. Мы даем уроки. Мы учимся петь. Мы учимся писать. Мы учимся выпускать журнал «Русский пионер». Мы собираем металлолом. Мы сдаем макулатуру. Мы прогуливаем уроки мужества. Мы срываем галстуки. Страха нет.

2 стр.

Клятва главного редактора.

Первая четверть. Прогул уроков. Арт-хаус на крови. Андрей Васильев про его кино.

6 стр.

8 стр. Сбор металлолома. Сорри, мэм. Александр Федоров про быструю езду. 10 стр. Сбор макулатуры. Русские не бьют. Боб Амакер о русской литературной душе.

Урок информатики. Олбанский мертв – кто следующий? Удафф про постолбанский язык.

12 стр.

Вторая четверть.

16 стр.

Пионер-герой. Властелин овец. На что чабану высшая награда Родины? Урок обществоведения. Тихая больничка.

24 стр. Дневник наблюдений. Сочи Zero. Прощание с курортом. 32 стр.

Как пациенты психбольницы выстроили вертикаль власти.

Урок иностранного. Cтадные чувства, или Возвращение блудного бизона. Нужно ли шведу разводить американских бизонов в новгородских лесах?

42 стр.

Третья четверть.

52 стр.

Сочинение. Отморозки из будущего. Наш корреспондент ведет зажигательный репортаж из криокамеры.

54 стр.

Практическое занятие. Корбюзье ледникового периода. Мастер-класс по заливке льда.

62 стр.

Собеседование. Три градуса вечной мерзлоты. Интервью с гляциологом.

64 стр.

69 стр. Полезные советы. Как выжить зимой. 75 стр. Спецпроект. Строим ледовый дворец пионеров.

Письмо из будущего. Похолодание. Рассказ Дмитрия Глуховского.

76 стр.

русский пионер №1. февраль 2008

Диктант. Все на лед! О процессе обледенения общества.

■■■

Фотоувеличитель. «Позитив» и «негатив» фотохудожников России.

84 стр.

Четвертая четверть.

102 стр. Всегда готов! Девушка и миллионер. О тяготах любви в мире чистогана. 106 стр. Урок географии. Спи, Тамерлан! Елецкая элегия. 108 стр. Урок мужества. Универсальная подмышка. Приемчики рукопашного боя.

Группа продленного дня. Дежурный по столовой. «Три пескаря»: помним, любим, скорбим. Мирослав Мельник о съестном.

114 стр.

Воспитатель. В Москву, в «Москву»! Олег Блохин о своем бате.

116 стр.

Горнист. Вино побеждает зло.

118 стр. Завхоз. Не спать! Михаил Куснирович о спасении души. 120 стр.

Леонид Парфенов про то, как споить товарища.

Физрук. Падшие ангелы большого спорта. Геннадий Швец о том, что спорт творит с людьми.

122 стр.

Пионервожатая. Мой графитовый вахлак. Божена Рынска о своей девичьей мечте.

124 стр.

■■■

126 стр. Внеклассное чтение. Без комментариев. Рассказ Андрея Колесникова. 128 стр. Урок правды шеф-редактора. Подведение итогов. 133 стр. Табель. Отдел писем. 134 стр. Без галстука. Или Галстучные истины Ксении Васильевой.

первая четверть 5

русский пионер №1. февраль 2008

инга аксенова

Прогул уроков. Андрей Васильев про его кино. Сбор макулатуры. Боб Амакер о русской литературной душе. Сбор металлолома. Александр Федоров про быструю езду. Урок информатики. Удафф про постолбанский язык.

orlova

В этой колонке будет рассказано о том, как главный редактор «Коммерсанта» Андрей Васильев, который кино теперь почти не смотрит, потому что ни времени, ни желания нет, а есть время только сниматься в кино, нашел себя и двух товарищей внутри съемочного процесса. Кроме того, из этой колонки станет понятно, текст: андрей васильев почему и, главное, зачем Иван Охлобыс тин возвращается в большой кинематограф.

■ ■■■■■■■ ■

■

Вообще-то я так называемые авторские колонки ни читать не люблю, ни тем более писать. Но тут, как говорится, наболело. Во-первых, 700 долларов гонорара предложили. Во-вторых, событие того заслуживает. А событие достойно вот такого заголовка в газете «Коммерсантъ»: «Триумфальное возвращение отца Иоанна в большой кинематограф». Отец Иоанн (в миру — Ваня Охлобыстин), не снимавшийся уже лет восемь, это, конечно, заслужил. Иначе его бы не благословило на лицедейство церковное начальство. Кинематограф тоже заслужил. Потому что Коля Хомерики, пригласивший попа сняться в своем арт-хаусном фильме с искрометным назаванием «Беляев» (название, правда, рабочее), за предыдущую артхаусную картину с не менее

искрометным названием «911» получил пару международных премий и хвалебную рецензию в «Коммерсанте». А продюсер фильма «Беляев» — и вовсе Лена Яцура, которая своей «Девятой ротой» чего только не заслужила. В том числе и мое скромное участие в эпизоде означенного фильма. А я, надо сказать, еще и актер. То есть люблю это дело. За некоторые роли даже получил одобрение подчиненных — правда, до хвалебных рецензий в «Коммерсанте» их поклонение не докатилось, но до ругательных уже дошло. Недаром мне в «Беляеве» дали полторы штуки за съемочный день. И хотя он у меня там был один, все равно приятно. Но попу, конечно, больше дали. Не говоря уже о Мише Ефремове. То есть, как вы понимаете, — фильм со звездами. Несмотря на арт-хаус.

Ну вот, приезжаем мы с Мишей Ефремовым на съемочную площадку, а там на лавке уже лежит Ваня Охлобыстин и три часа как гримируется. Грим в результате получился запоминающийся. Ведь Ване досталась роль человека, который три дня назад снес себе полбашки метким выстрелом из ружья. То есть вместо затылка мозги, полморды продырявлено, остальные полморды обожжено и все вместе уже три дня разлагается. Поздоровались мы с отцом Иоанном и пошли в ефремовский вагончик (ему как звезде положен вагончик, а как же) отсыпаться после вчерашнего. Правда, Мишу быстро вызвали на площадку, где нам предстояло играть: Охлобыстину — трупака, Мише — следака, а мне — судмедэксперта. Это, в общем, логично — мы же друзья.

на снимке: иван охлобыстин фото андрея васильева

Правда, мне разрешили досыпать пока. Вызовут. Я не возражал — за полторы-то штуки. Спал, телевизор смотрел, с гримершами знакомился, даже на площадку заходил поглядеть. Вдруг вечером будят меня Миша с Ваней: их поужинать отпустили. И вот заходим мы в ресторан гостиницы «Советская». Ваня, естественно, в гриме: кто ж его три часа перегримировывать будет? Я, кстати, забыл еще одну деталь его художественного образа. Докторский халат, щедро забрызганный кровью и мозгами. Заходим в ресторан. Ефремов орет: «Срочно водки сто грамм! Видите, человеку плохо!» А посетители, надо сказать, в основном не из кинематографической среды: кто-то супчик пьет, кто-то десерта дожидается, кто-то вообще с семьей пришел... Короче, дети заплакали.

Метрдотель вступился за аппетит гостей. Очень трогательно. «Вы бы, — говорит попу, — хоть умылись». А поп даже ответить не может: у него грим жесткий, нельзя лицом шевелить. Зато Ефремов смог. Хорошо поставленным голосом заорал: «Я сейчас же буду звонить Валентине Ивановне Матвиенко!» Думаю, без Миши нас в ресторан не пустили бы. Но со звездой связываться не стали — посадили. Посетители в результате прием пищи закончили. Но никто не расходился. На живого Ефремова кто же откажется посмотреть. Ну и отец Иоанн представлял определенный интерес. Он ужинал так: через одну трубочку в углу рта пил водку, через другую — бульон. А Миша общался с залом: «Смотрите все, как портят человека деньги».

Охлобыстин и вправду за роль заработал неплохо. Причем не перетруживаясь. Он весь съемочный день, пока Мишей велись следственные действия, лежал мордой в стол. С другой стороны, а что трупу еще делать? Может, правда, Ваня по роли еще что-то успел сыграть — до того как застрелился, — но я пишу только о том, что лично видел. Причем целых два дня. В тот день ведь меня снимать так и не стали, а на следующий мизансцена изменилась не сильно. Миша проводил следственные действия, я за следующие полторы штуки лежал в вагончике, а поп — мордой в стол. Очередь до меня дошла только к вечеру. Надо было произнести гневную речугу, что, дескать, следователь (Ефремов) горький алкаш, его скоро уволят, мне на-

конец отдадут трупака (отца Иоанна), справедливость восстановится и всем будет хорошо. А режиссер Николай Хомерики быстро смекнул, что на все это мне — актеру хорошему, но неопытному — понадобится дублей девятнадцать, то есть еще один съемочный день, то есть еще полторы штуки. И попросил меня, как редактора пусть не очень хорошего, но опытного, роль чуток сократить. А это я всегда пожалуйста. В общем, сняли с двух дублей. Выглядел эпизод следующим образом: я отворачиваюсь от трупа со следователем, гневно выхожу из кабинета, нервно прикуриваю у медсестры и, кивая в сторону кабинета, сочувственно говорю ей: «Пьет». Итого: три штуки за одно слово. ■ Колумнистам так не платят.

русский пионер №1. февраль 2008

Арт-хаус на крови

И вот в десять вечера я поднимаюсь из метро на совершенно темную улицу и направляюсь в свои апартаменты. Я иду, изрядно подуставший от своего дня, и когда слышу выкрик «Стой!» гдето далеко за спиной — просто не

следующее: «Это — моя улица. Здесь каждый платит мне деньги. И ты тоже должен платить. Давай деньги». Я отвечаю: «Нет». И он начинает объяснять мне почти снисходительно: «Послушай, я профессио-

власта пехова

Из этого монолога американского писателя Боба Амакера вам станет ясно, почему именно он стал литературным колумнистом «Русского пионера». Вы убедитесь, что перебираться из Америки в Москву Боба никто не заставлял: просто он влюбился. И что несмотря на суровый климат, этот писатель, музыкант и преподаватель Тайцзы Цуаня чувствует, что здесь, в России, он в своей й тарелке. Поймете, почему несколько лет назад его пригла-сили в Туву сыграть■ В тот день русская женпридаю этому значения. Я просто щина выставила меня из дома. не думаю, что это как-то связано на бубне и отчего это Я впервые спустился в московмной, но крик повторяется. закончилось посвя-ское метро. И направлялся в один со Я прохожу еще пару зданий, щением в шаманыиз самых неуютных спальных но голос следует за мной вместе и трехмесячной вах-районов, где коптят трубы и совет- с ускоряющимися шагами. Я оборачиваюсь и вижу высокотой традиционногоские блочные дома не обещают никакого тепла. Я ехал в свою го, хорошо сложенного парня, целителя. А любовь кпервую съемную московскую одетого в классические черные русской женщинеквартиру, с трудом представляя, брюки и белую рубашку, в дорогих стала поводом длякак буду проделывать этот путь кожаных туфлях. Он хорошо выкаж дый день. Жаловаться-то не брит и выглядит просто шикарно. знакомства с нашей И вот, первое, что он заявляет, на что. Мне срочно понадобилось реальностью – этимжилье — и оно нашлось. А поостановившись передо мной: неиссякаемым источ-скольку я иностранец, мне поза«Давай деньги!» ником литературно-рез требовалась легальная региЯ отвечаю с акцентом: «Что?». И тогда он повторяет, но уже пострация — и друзья взяли на себя го, да и прочего вдоханглийски: «Give me your money!» решение этого вопроса, вместе новения. Я говорю: «Нет», после чего узнаю с моим паспортом.

текст: боб амакер нальный боксер. Это моя улица. Это моя территория. Если ты мне сейчас не дашь денег, я вышибу из тебя дерьмо». И я ему верю, потому что я тоже профессионально занимался боксом. И я чувствую, что передо мной довольно сильный противник — в довольно расслабленной бойцовской уверенности. И я снова отвечаю: «Нет». «Послушай, ты, наверное, действительно не понял — я профессиональный боксер и могу сделать из тебя котлету, — говорит он с вежливым нетерпением. — Неважно, сколько у тебя сейчас денег — просто ты их должен сейчас отдать мне. Давай, пожалуйста, потому чего мне не хочется тебя избивать». В это время последнее, чего хочется мне, — это ввязаться в драку и оказаться в полицейском участке на окраине города до утра без регистрации, документов и адвоката.

Русские Русские не не бьют бьют А еще я замечаю, что он одет гораздо лучше, чем я, и его прикид совсем не напоминает легкие шорты, и говорю: «Нет, это ты не понял меня. Есть причины, по которым я не могу отдать тебе деньги». А он устало отвечает: «Ты меня достал. Пожалуйста, давай свои деньги, это твой последний шанс». «Fuck off!» — отвечаю я. Он переспрашивает: «What?!» Я отчетливо повторяю: «FUСK OFF». И тогда он произносит с явным удивлением: «Ты предлагаешь мне пойти на?!» «Да, это так». И он взрывается: «Ты в себе? Здесь никто мне не говорит, куда я должен идти, это я говорю, когда пора идти на!» И я громко повторяю: «Fuck off!» Он, тоже громко и обиженно: «Нет, you fuck off!» И это взаимное «fuck off» на высоких тонах продолжается еще минуту, и я опасаюсь, что может

появиться милиция — это последнее, что мне нужно. И я пытаюсь пройти дальше, но он загораживает мне путь. И все же я уворачиваюсь от него и иду дальше — быстрым шагом. Он догоняет меня и теперь идет рядом со мной. Ситуация все больше напоминает мне эпизод из романа Достоевского. Я начинаю понимать, откуда русский классик черпал свои безумные сюжеты. Боксер продолжает в своем духе, но уже криком, показывая на себя пальцем: «Послушай, я профессиональный боксер! Я могу превратить тебя в кашу! Я выбью из тебя дерьмо. Ты должен отдать мне свои деньги!» И тогда я останавливаюсь, смотрю ему в глаза и говорю: «У тебя это не получится». — «Что?!» — «Если бы ты мог выбить из меня дерьмо, ты бы уже это сделал. Теперь слишком поздно». И я иду

дальше. И тогда я слышу сзади: «Подожди!» Я оборачиваюсь: «Ну что?» И тогда он подходит ко мне, раскрывает свой бумажник, достает свою визитку и протягивает ее мне со словами: «Вот мой мобильный… Заходи как-нибудь … посидим, выпьем». Спасибо, приятель, — ты показал мне приятную сторону русских: неважно, с кем ты тут имеешь дело, но если ты коснешься его души — то все будет о’кей. Мне тут нравится. Я наслаждаюсь жизнью в этом времени и в этом месте: чистым, опасным и непредсказуемым опытом. Я с удовльствием втягиваю этот воздух, которым жил в Нью-Йорке семидесятых, когда, выходя на улицу, я не догадывался, с чем и с кем столкнусь… И если вы знаете лучший источник вдохновения — дайте мне знать. Посидим, выпьем. ■

■■■■

русский пионер №1. февраль 2008

рисунки: анна всесвятская

■ Казалось, этот полет будет длиться вечно. Прошло уже пятнадцать часов. Мы стартовали вечером в Москве, долетели до Франкфурта, потом до Атланты и вот уже почти час ждали в самолете вылета в Лас-Вегас. Стюардесса опять объявляла, что «по техническим причинам вылет рейса задерживается, приносим свои извинения», а около пилотской кабины — нам из бизнескласса хорошо было видно — периодически появлялись темнокожие парни-техники с озабоченными лицами. В третий раз двигатели «Боинга», поработав минуту-другую, останавливались. Принесли шампанское. Жизнь стала чуть веселее. — Без ВСУ лететь нельзя, инструкции запрещают, — отхлеб нув из бокала, произнес мой со сед Толя из журнала «За рулем» и углубился в чтение бортового журнала.

— ВСУ — это Вооруженные силы Украины?— поинтересовался я. — Это «вспомогательная силовая установка», — пояснил Толя, выпускник Московского авиационного института. — То есть до Лас-Вегаса мы не долетим? — уточнил я. — Ну почему не долетим? Дадут другой самолет — обязательно долетим. Казалось, все было против нас. «И зачем немцы придумали представлять эту машину в США? — думал я про себя. — Как будто в Европе хороших мест мало»... Вообще жизнь автомобильного журналиста непроста и ответственна. Мало того что презентации своих новых моделей автопроизводители устраивают буквально по всему миру, туда еще надо ездить (как правило, за счет этих автопроизводителей), жить в дорогих гостиницах (быт не должен мешать творчеству),

наталья львова

gettyimages/fotobank

fotobank

Вы узнаете, как главному редактору журнала «Audi magazine» Александру Федорову, прочитавшему за свою жизнь тонны текстов про изделия, пригодные по сути только для того, чтобы в отведенное им время стать металлоломом, удалось не превратиться в коробку передач чужих мыслей и слов. Вы почувствуете запахи заповедника под Лас-Вегасом и глотнете пыли из-под колес одичавшего Audi R8.

текст: александр федоров

питаться в лучших ресторанах (они расположены неподалеку от дорогих гостиниц). Потом об этих машинах надо еще написать, причем так, чтобы понравилось и читателю, и пресс-службам автоконцернов. Я знал многих людей, которые так и не стали настоящими автожурналистами. Одни не выдер живали тягот роскошного быта, крепко подседали на виски 15-летней выдержки из гостиничных баров, в Москве переходили на водку и элементарно спивались. Другие в стремлении попасть и на следующую презентацию, которая должна была состояться уже не на Канарах, а в Исландии, находили в спокойном семейном седане качества бескомпромиссного спорткара, что упоенно излагали на бумаге, а после были уволены главным редактором. Третьи, решившие, что уже поймали Бога за боро-

ду, критиковали автоконцерн с миллиардными оборотами за «визуально дешевый пластик в отделке центральной консоли» и кажущуюся им «слабую обратную связь на скоростях более 220 км/ч». Концерн молчал, но критик получал возможность в будущем проводить все тестдрайвы исключительно в Москве вокруг салона официального дилера. В Америку нас везла фирма Audi. В последнее время концерн Audi AG устроил целый фейерверк новых дорогих и мощных моделей, крепко наступив на пятки тем, кто раньше ее в упор не видел — Mercedes и BMW. Но не хватало символа. Как у «Фольксвагена» — «жук», у «Мерседеса» — «шестисотый», у «Порше» — 911-я модель. Такой, чтобы пятилетний ребенок, нарисовав нетвердой рукой карандашом силуэт, изобразил

снизу четыре колечка. И Audi придумала себе суперкар. Не просто кусок железа на четырех колесах, разгоняющийся до 301 км/ч, а красивую и роскошную игрушку, нарисованную рукой итальянца Вальтера де Сильва, того самого, который десять лет назад сделал «Автомобилем года» Alfa Romeo. Назвали машину Audi R8 — именем многократного победителя гонок Ле-Мана болида R8. …Удивительное дело, но нам поменяли самолет. И мы почти не опоздали в Лас-Вегас, в этот город-елку, город-конфетти, неоновую штучку, где каждый день то концерт Элтона Джона, то бои быков, то шоу Дэвида Копперфильда. Но первый серийный суперкар от Audi представляли не здесь, а почти в пустыне, за городом. Человек, который выдавал нам ключи, скороговоркой пере-

числив нехитрые правила тестдрайва, закончил так: «Если вы не хотите провести ближайшую ночь в месте, гораздо менее уютном, чем наша гостиница, настоятельно рекомендую соблюдать скоростной режим». «Гораздо менее уютное место» — это локальная тюрьма. За два дня до нашего приезда двое журналистов из Европы там побывали. При лимите скорости 56 км/ч они «втопили» 280. «Два белых парня мчались по этой дороге со скоростью 200 миль в час. Я ехала навстречу и вызвала на помощь полицейский вертолет. Это природный заповедник, который находится под охраной правительства США. И мы не позволим, чтобы всякие хулиганы из Европы портили нашу природу». Рейнджерша в широкополой шляпе сидела в будке рядом со шлагбаумом и была очень похо-

жа на завуча школы, где я учился. С той тоже было практически невозможно договориться. Я собрал в кулак все свои знания английского. «Мэм, — я вспомнил вежливое обращение к дамам. — Мы приехали из страны, где много нефти, но еще мало хороших автомобилей. Это Россия, где есть Сибирь и лес, но нет таких хороших дорог и такой красивой природы. Обещаю вам, что мы будем уважать правила правительства США и будем помнить вашу доброту». Мэм растаяла. Видимо, парни из Сибири еще ни разу не просили ее разрешения въехать на территорию парка. Расположенный за спиной двигатель и полный привод quattro раздвигают границы дозволенного. Пустая дорога, великолепный асфальт. «Я превысил скорость на 5 миль? Ерунда, 5 миль —

не в счет. 10 миль? Ничего, мэм простит». Честно, я не хотел этого. Я старался держать себя в руках. Как Винни-Пух перед походом на день рождения ослика «чуть-чуть попробовал» мед, так я нажимал на газ Audi R8. Это не я, это машина такая. Когда в окошке перед глазами цифры докрутились до 270, когда желтая разметка дороги вытянулась в шампур, на который нанизывались летящие справа и слева, с трудом уже различимые пейзажи, я опомнился и надавил на тормоз. Я понял, что хватит. Стрелка спидометра держалась у положенной отметки 40 миль/ч. Я открыл окно и закурил. Холодный вечерний воздух пустыни гулял по салону, мотор сдержанно тянул нас вперед. «Вот теперь можно и в тюрьму», — подумал я. ■

русский пионер №1. февраль 2008

gettyimages/fotobank

Если вас интересует, откуда взялся «олбанский язык» и что ему идет на смену, то колонка Дмитрия «Удафф» Соколовского даст об этом исчерпывающее представление. В колонке речь идет о том, зачем «Удафф» придумал безграмотный язык, которым сломя голову овладели и школьнитекст: дмитрий «удафф» соколовский ки, и домохозяйки, а также о том, как это «превед» и «красавчег»■ Богом падонков я себя ном языке, а не на олбанском. чтобы заниматься удаффкомом максимальное количество уже стали нормой ине считаю, но заместителем по Иногда я не пускаю в эфир олбанскому — почему бы нет! тексты, где сквозь дебри времени, а во-вторых, мы не сегодня-завтраВ свое время я просто размеолбанского сложно пробитьначали размещать на сайте укоренятся в учебни-стил объяву, а мопед — не ся даже мне. коммерческую рекламу — надо ках русского языка –мой. Я имею в виду, что в октя- Я холоден к олбанскому. же мне на что-то существовать, бре 2000 года создал сайт Вот пример — мультик «Южный правильно? Теперь это мой бизвозможно, впрочем, www.udaff.com, а потом всякие парк». Оттуда дети приносят нес. Как говорится, я бедный что в разделе его тра-авторы неожиданно захотели какие-то новые словечки. человек, а мой шофер — прогических ошибок. размещать там свои литеНу, выкинут создатели эти сто нищий. ратурные, не побоюсь этого слова, произведения. Я просто предоставил народу место для свободного выражения. Но как личность мало что я сделал для становления олбанского языка. Тут дело в другом: мы на udaff.com вообще первыми придумали комментировать креативы — на тот момент этого не было нигде. Ну и вот в этих самых комментариях рождалось и продолжает рождаться «народное творчество». Сейчас на сайте публикуют около 50% текстов на нормаль-

слова — мультик-то в целом хуже не будет. Так же и с олбанским языком и сайтом udaff.com. Сайт и без олбанского проживет. Изначально udaff.com задумывался как некоммерческий сайт, как сайт контркультуры. Первые лет пять он именно таким и был — мы вкладывали в него свои деньги, я работал на «Европе Плюс СПб», а в свободное время занимался сайтом. Когда стало понятно, что проект растет, мне пришлось, во-первых, уволиться,

Пока мне не скучно. Мой сын, которому сейчас 12 лет, знает, чем я занимаюсь, и гордится, что у него такой «неформальный» папаша. Когда он был помладше и на переменке в школе на него «наезжали» старшеклассники, он просто показывал им мою визитку с моей подписью — и все вопросы решались сами собой. Вот мама моя, та да, сильно она переживает за меня. Я, в общем-то, как и многие другие, «умеренно верующий» православный человек. А мама

убеждена, что мне за этот сайт гореть в аду, и она молит Бога за мое прощение. Я лично не думаю, что делаю что-то плохое — у нас тусовка, у нас нормальное живое общение, что может быть богоугоднее этого? Удивительно, что олбанский язык из письменного превратился в устный. Ведь он родился не для разговора, а для писания, чтобы читать коверканные слова было смешно. Слова рассматривались как некие картинки-иероглифы, и когда было написано не «ебаться», а «ибацца» — то это казалось весело, ново и свежо. После того, как на udaff.com этот язык был «популяризирован», он вышел в массы — то есть в Живой Журнал livejournal.com и т.д. Ярчайший пример нашего русского сарафанного радио.

Вот именно оттуда и случился массовый приход олбанского в оффлайновую жизнь. А когда олбанский язык всем окончательно надоест и превратится в мертвый — лично я не только не расстроюсь, я скорее даже обрадуюсь. Возможны два пути развития этой темы — или наши авторы начнут писать более-менее грамотно, или, что гораздо более вероятно, появятся новые словоформы, которые мы будем использовать. И генерировать. Следите за удаффкомом! Будущее русского языка? Да он вечен. Незыблем. Изменения могут происходить только в лингвистике. А сам язык... Да кто через 10 лет вспомнит этот олбанский!? Пока олбанский не начали преподавать в школе — нечего волноваться. И вообще — олбанский язык — это не революция. И я не

революционер. Удаффком был создан никоим образом не в пику строю, а в пику культуре. А так — я ненавижу баррикады. И та оппозиция, что у нас сейчас есть — это пидоры. То есть оппозиция, безусловно, нужна — чтоб правительство не расслаблялось. Но честная, а не живущая на бабло Америки. В заключение хочу сказать — я очень не люблю ханжества. Не буду говорить про тургеневских барышень, но вот когда мужчины морщат нос при виде матерного текста — они лицемерят. Если им, например, ёбнуть между ног, они что, завопят: «Мама дорогая!!»? Вряд ли. Они завопят — «Ёбаныйврот, как блядьбольно!». Поэтому ханжей и пидарасов мы не любим. А остальные — добро ■ пожаловать.

■ ■ ■ ■ ■

русский пионер №1. февраль 2008

рисунки: варвара аляй-акатьева

вторая четверть 15 Пионер-герой. Властелин овец. На что чабану высшая награда Родины? Урок обществоведения. Тихая больничка. Как пациенты психбольницы выстроили вертикаль власти. Дневник наблюдений. Сочи Zero. Прощание с курортом. Урок иностранного. Стадные чувства, или Возвращение блудного бизона.

русский пионер №1. февраль 2008

инга аксенова

Нужно ли шведу разводить американских бизонов в новгородских лесах?

текст: александр рохлин фото: павел смертин рисунки: варвара аляй-акатьева

Из этого физиологического очерка можно узнать, за что бурятский чабан Бабу-Доржи Михайлов получил звание Героя России и как — Похоже, здеcь, — неуверенно cказал он этим званием намерен водитель. Cправа от дороги показалиcь крыши распорядиться. Вам также домов, печные трубы и кошара c загостанет известно, какое нео- ном. Напротив кошары, подобно саможиданное открытие делает летам на аэродромной стоянке, выстромосковский журналист ились в ряд комбайны, тракторы и телелошадью. Александр Рохлин, съездив- га,—запряженная Зачем чабану комбайн? ший в Бурятию, чтобы на — Это не его. Это совхозная техника, месте разобраться в этом — ответил водитель. — Чабан за ней вопросе. У вас появится зимой приглядывает. Дорога свернула и поднялась на сопку. уникальный шанс вместе в лог Мужичок в черных валенках крошил с ним рассказать об этом кулаком лед в ржавой поилке для cкота. открытии овцам. Он вылавливал из поилки желтые ледышки и бросал их на землю. — Это cтоянка Героя Роccии чабана Михайлова? — cпроcил водитель. — Ага, — ответил мужичок — А cам Бабу-Доржи дома? — Ага. — Как он? — Хорошо. Хворает, — ласково улыбнулся мужичок, продолжая колоть лед. Дом чабана — обыкновенный сибирский пятистенок, баня, сараи. Чтобы войти в дверь, нужно пригнуться. За обеденным cтолом cидел хмурый широкоплечий бурят в матроccкой тельняшке. На столе — пиала с чаем. На

cтене — cельcкохозяйcтвенный календарь и указ президента в рамке о награждении овцевода Бабу-Доржи Михайлова Золотой звездой. — Мир вашему дому! Человек в тельняшке молча кивнул и указал на меcто против cебя. Впрочем, стула на указанном месте не было. Тут из кухни явилаcь юная красавица — с табуретом в руках. Она усадила меня и налила чаю. — Вы и еcть Бабу-Доржи Михайлов? — на вcякий cлучай cпроcил я. — Ага. А это дочь моя, — ответил герой и его хмурое лицо посветлело. Входная дверь распахнулась и в дом явилась еще одна красавица, постарше. — Доить-то не пора? — cпросила она c порога. — Сейчас иду, мама, — ответила молодая. Бабу-Доржи пристально поcмотрел на жену, потом на пиалу. Женщина принесла из кухни банку с молоком и молча плеснула в чай. — Первую пиалу в начале дня всегда наливают Большому Богу. Вторую — хозяину дома, то есть мне, — изрек чабан и еще больше повеcелел. — Только они об этом всегда забывают и мне наливают первому.

Я открыл дверь и вошел. За обеденным cтолом cидел хмурый широкоплечий бурят в матроccкой тельняшке.

русский пионер №1. февраль 2008

Мы пили чай с молоком, заедая хлебом, вареньем, красной соленой рыбой, и он рассказывал, как президент Путин вручал ему орден в Кремле. Когда обе красавицы вышли, гремя пуcтыми ведрами, Бабу-Доржи онcкое» Шилкинcкого района Читинcкой произнес: облаcти Бабу-Доржи Михайлов был обла— Бедные женщины! Труд доярок — скан советской властью. Чабан перечистяжелый труд. ляет свои награды, загибая пальцы. — Я тоже работал в коровнике. Мы допили чай с вареньем и соленой — Доил? — удивился чабан. рыбой, и солнце поднялось над степью, — Нет. Только навоз выгребал. и залило дом особенным праздничным Бабу-Доржи вовсе развеселился и подсветом, какой и должен быть в доме мигнул мне. героя. Мы пили чай с молоком, заедая хлеБабу-Доржи откинул занавеску и выбом, вареньем, красной соленой рыбой, глянул в окно. Бесснежная степь до и он рассказывал, как президент Путин горизонта и редкие холмы сопок. вручал ему орден в Кремле. За то, что — Там, на соседней стоянке, — чабан Бабу-Доржи спас от смерти 525 овец. указал куда-то в степь, — родился наш ла15 апреля 2007 года, когда ветер подул ма Этигилов1, который открыл дорогу на священную для бурят гору Алханой. Свяв сторону чабанской стоянки и понес на щенная гора там, — указал чабан в степь. отару степной пожар, Бабу-Доржи вскоОн говорил медленно, перескакивая чил в трактор и пропахал вокруг стоянс одной темы на другую. Должно быть, от ки кольцо. Огонь не прошел. тесноты мыслей в голове. Они просто не Впрочем, этот орден у него не первый. Лучший чабан опытно-произ1 Даша-Доржо Этигилов — бурятский лама, умер в 1927 году. Его просоленное тело остается нетленным и является святыней будводcтвенного хозяйcтва «Ондистов.

Триста голов с одинаковым выражением кроткого любопытства смотрят и ждут, что ты скажешь что-нибудь умное. — Здравствуйте, овцы! — нашелся я и вернулся в дом.

успевали выстраиваться в логическую цепь. — Село мое — Боржегалтай. Там конный завод. Отец был табунщик, и все в семье — табунщики. Мать говорила: «Твои предки до самых времен Чингисхана — скотоводы. И у тебя их талан». По нашему «талан» — это дар. Может быть, поэтому и овцы мои пожирнее, и шерсть их погуще. У всех свой талан есть. Вот ездил я к ламе Этигилову. Вроде прах, мумия. А прикоснулся к нему (мне разрешили) — не холодный. Значит, дух в нем сидит. О, это особая сила, великий талан! И у вас есть талан. Вы пишете слова на бумаге, вроде бы мертвая материя, но у мертвого слова — сила огромная. — Это смотря как писать. — Правильно. Если хорошее пишете — сила в созидание идет. Плохое пишете — в разрушение. Я всегда перед окотом еду

в дацан, привожу ламу. Он освящает стоянку. Зачем? Против энергии разрушения, энергии зависти. — Откуда в степи зависть? — Она везде. Она по миру разлита, я ее ощущаю, я очень внимательный. А уж как вы там в городе живете, мне и представлять страшно. Герой умолк, разглядывая степь за окном. — Время овцам возвращаться на водопой. Сходи встреть. Тебя мой помощник проводит. А я не могу. Ноги ходить отказались. Так и сижу весь день. В степь смотрю.

Помощник чабана — тот самый мужичок, колупавший лед в поилке. Щуплый, куцебородый, прокопченный солнцем, от тридцати до семидесяти лет от роду. Помощник чабана представился Вале рием Петровичем. Отара еще не верну-

21 отбившихся овец, швыряя в них комья мерзлой земли. Отара вытянулась в очередь к поил ке. Пока первые утоляли жажду, остальные стояли неподвижно, повернув головы ко мне. Триста голов с одинаковым выражением кроткого любопытства — смотрят и чего-то ждут. — Здравствуйте, овцы! — нашелся я и вернулся в дом.

лась. В ее отсуствие хоздвор населяли: девять элитных баранов-производи телей, пятнадцать овцематок, приготовляемых для ежегодной Дальневосточной ярмарки, штук тридцать кур, петухов, гусей и два индюка размером с сенбернара. Валерий Петрович ворошил стог прошлогоднего сена. За год оно потемнело, спеклось и с трудом поддавалось вилам. Тучи пыли поднималось в воздух, чабан чихал и бранил лошадь, норовившую отойти в сторонку — вместе с телегой. — Стой, старая, не дури! Это рапсановое сено, очень полезное, в нем витаминов много, — бормотал Валерий Пет рович, накладывая сено в телегу. Бабу-Доржи не всякого в помощники возьмет. Валерий Петрович не пьет водку, и овцы его любят. Живет он в тепляке. Это крытая часть кошары, отведенная под жилье. Зимой в тепляке тепло — от овечьего дыхания.

— Вон они идут, милые, — улыбается Валерий Петрович, — Щас воды попьют, отдохнут и снова в степь — до вечера. Со стороны солнца по дороге к стоянке лился живой шерстяной поток. Позади отары шел чабан и подгонял

русский пионер №1. февраль 2008

... закончится слишком быстро и я не успею, по обыкновению, прожить его — наесться солнца, ветра, мороза, соломенной пыли. Вот уже солнце завалилось за сопки, свет стал мягким, рассеянным и легким. И сумерки см менили день. Отара вновь заходила на стоянку. «Ччшша! Ччшша!» — подгонял овец младш ший чабан...

И снова был чай с молоком, варенье, со леная рыба. — Решили мы однажды с женой перезимовать на чабанской стоянке,— сказал Бабу-Доржи, как будто я никуда не уходил. — Зимовка растянулась на тридцать лет. Место наше называется Шар Хунды. Или Золотое Блюдце. Веришь, эта земля дала стране трех чабанов-героев! — Впечатляет. Главный чабан стал страшно серьезным, он подтянулся и произнес со значением: — Быть героем — огромная ответственность. — Перед кем? — Перед страной, конечно, — ответил Бабу-Доржи. — Я не имею права на ошибку. Я должен взвешивать каждое свое слово. А еще лучше — молчать. — Так вы в памятник превратитесь. — Это мне не грозит. Я люблю мыслить вслух. Я самолюбивый чабан. Я растил своих овец, оберегал их от рысей,

... по миру разлита и я ее ощущаю, потому что с детства внимательный человек. А как уж вы там в городе живете, мне и представлять страшно... ке. С кухни разносился запах вареной баранины. И окна запотели. Семья чабана села обедать.

волков и двуногих, и с ними, моими овцами, я ощущал,что строю страну. — И сейчас ощущаете? — Да, — ответил Бабу-Доржи и продолжал: — А в январе мы в Индию поедем. А потом в Лхасу1. В паломничество. По святым местам. Солнце ушло из дома. Один острый треугольник света лежал на подоконни-

Я боялся, что этот день закончится слишком быстро и я не успею, по обыкновению, прожить его — наесться солнца, ветра, мороза, соломенной пыли. Вот уже солнце завалилось за сопки, свет стал мягким, рассеянным и легким. И сумерки сменили день. Отара вновь заходила на стоянку. «Ччшша! Ччшша!» — подгонял овец младший чабан. Пастухи открыли ворота и пропустили животных в катон 2. Овцы заходили внутрь, укладывались на подстилку — тесно-тесно. Они проведут тут ночь, согреваясь собственным дыханием. Я забрался в середину отары, внутрь живой, теплой, бессловесной толпы. Овцы с кротким удивлением смотрели на меня. И чего-то ждали.

Стране время от времени бывает стыдно. И она ищет тех, кто умеет заботиться о других по-настоящему. И называет его Героем России.

дня в день, из часа в час. Вот как ваш чабан. Страна награждает таких людей орденами и признает, что подвиг чабана — не меньший, чем подвиг летчика, космонавта, солдата. Овцы не шолохнулись. Кажется, я задел их за живое.

На следующее утро мы отвозили БабуДоржи Михайлова в больницу. Но ги совсем отказались слушаться. Чабан давал последние наставления Валерию Петровичу, женщины собирали сумку в дорогу и вспоминали, как Бабу-Доржи убегал из больниц. Мы усадили чабана в машину. На его черном пиджаке сверкала Золотая звезда. Его отара уходила в степь, и он глядел на живой шерстяной поток, и солнце подни1 Лхаса — столица Тибета, прежняя резиденция Далай-ламы. малось над сопками. 2 Катон — зимний овечий дом из жердей, утепленный соломой.

русский пионер №1. февраль 2008

— Овцы! — тихо сказал я. — Мне доподлинно известно почему ваш хозяин — Герой России. Не только потому, что он спас вас во время степного пожара. Все чабаны делают это. И не потому, что стережет вас от волков и злодеев. Все чабаны делают это, не видя в том подвига. Дело в другом. В нашей стране — самые красивые степи, сопки, женщины, дети. Здесь живет Большой Бог. Нашу страну нельзя не любить, за нее не страшно погибнуть в бою. У нашей страны лишь один, но большой недостаток — она не умеет заботиться о своих детях. Граждане нашей страны ущемлены, недолюблены, недосогреты. Поэтому время от времени стране бывает стыдно. Возникает чувство вины. И тогда страна начинает искать тех, кто умеет заботиться о других — изо

(Шизография) текст: дмитрий филимонов

фото: евгений сорокин

В статье корреспондента «Русского пионера» Дмитрия Филимонова повествуется о том, как граждане сумасшедшего дома построили общество нового типа и как счастливо живут в нем. Вы станете вольными свидетелями того, как журналист по в сумасшедший дом, вот ее встречает прихоти редакции отправ- главврач. Он съезжает по лестнице на ляется в сумасшедший дом, лыжах, утирает пот и докладывает: «Так чтобы заполучить рецепт мы готовимся к зиме». Чтобы не съехать на лыжах, доксчастливого общества. тор Вараксин — а) завел себе Айсенки— Вы пойдете на обход, Айсенкин? — спрашивает доктор Вараксин, опуская в карман ключ-загогулину, каким пользуются проводники вагонов и врачи психиатрических клиник. — Да, — откликается Айсенкин и встает с пола. Они совершают обход всегда вместе — главврач Евгений Вараксин и его старый пекинес.

на, б) каж дые выходные уезжает в город к семье, в) увлекается фотографией.

Отправляясь на обход, доктор Вараксин помимо ключа-загогулины кладет в карман фотоаппарат. И когда читает лекции в университете, то показывает студентам снимки — Императора, Ленина, Президента, Девы Марии, Бога. Потому что проще показать снимки, чем везти студентов в глушь, в деревню, в маленькую психбольничку, где обитают Император, Ленин, Президент, Дева Мария, Бог. А также доктор Вараксин и Айсенкин. — Вы замечали, — спрашивает доктор, — что сумасшедшие дома всегда стоят в глуши? Всё потому, что социум, страшась безумия с собою рядом, теснит больных подальше, с глаз долой, беспочвенно надеясь, что так его безумие минует.

Живут они тоже вместе — при сумасшедшем доме. В дощатой избе, выкрашенной однажды, судя по некоторым признакам, в синий цвет. В этой избе все главврачи живали. Один из предшественников доктора Вараксина — тоже. Пока не съехал на лыжах. Летом прибыла комиссия с проверкой — чтоб выяснить, как психбольница готовится к зиме. Вот комиссия вылезает из 1 Шизография машины, вот она входит

— несвязный письменный текст, характерный для пациентов психиатрических клиник.

... — спрашЯ ивоткрыл ает докдверь тор,и—вошел. За что сумасшедшие дома всегда стобеденным оят в глушcтолом и? Всё п отому, cидел что социум, страшась безумия с схмурый обою ряширокоплечий дом, теснит ббурят ольных подальше, с глаз долой, беспочвенно надеясь,вчматроccкой то так еготельняшке. безумие минует...

русский пионер №1. февраль 2008

— Ах, доктор, вы поэт! — О, нет. Я психиатр. От избы главврача до больнички — 25 шагов. Больные с купированным алкогольным психозом прогуливаются по старинной барской аллее. Воздухом дышат. Вороны, сидящие на вековых деревьях, вниз глядят и гадят. Завидев главврача с собакой, алкоголики кланяются: — Здрасьте! Изначально тут была усадьба промышленника Малышева. Потом профиль учреждения неоднократно менялся: а) детская колония им. Песталоцци, б) санаторий профсоюзов, в) психбольница. Барская лестница крута для коротких пекинесовых лап. — Вам помочь? — спрашивает доктор Вараксин. — Да, — отвечает Айсенкин. Доктор толкает пса под зад. По этой самой лестнице съехал на лыжах Предшественник, по ней поднимались Гиппиус с Мережковским, когда приезжали в гости к промышленнику Малышеву; а также маршал Ворошилов, когда останавливался тут со штабом Ленинградского фронта. Маршал пил водку и стрелял в потолок. Потом дырки в потолке заделали. Доктор Вараксин собирается найти и расковырять эти дырки — в отделении для буйных. Для истории.

В истории останется и прошлая весна. Минувшим маем в сумасшедшем доме снесло крышу. Ураганом. Когда небо стало темнее ночи, и сучья деревьев хлестали по железным решеткам на окнах, и крыша, громыхая жестью, начала съезжать, — главврач объявил санитарам готовность номер один. Он опасался, что больные начнут метаться, кричать, заламывая руки: вот она кара господня, конец света, последний день больнички! Ничего подобного. Одни натянули одеяло на голову, другие вовсе ничего не заметили — своими мыслями заняты были. — Больные наши апатичны, абуличны, — объясняет доктор, — и тот весенний ураган, хоть страшен был и гро-

зен, в структуру бреда абсолютно не вписался. На другой день доктор Вараксин фотографировал сумасшедший дом без крыши. А население больнички помогало деревенским плотникам ликвидировать последствия стихийного бедствия. Ленин носил бревна. Дева Мария подавала гвозди. Президент говорил вдохновенное. Бог был агрессивен и не участвовал в ремонте (он буйный). Император тоже не участвовал, ибо к тому времени почил.

...Изначально тут была усадьба промышленника Малышева. Потом профиль ф у учреждения неоднократно менялся...

Смерть Императора явилась тяжкой утратой для всех обитателей. Его уважали больные и санитары. А также главврач Вараксин. Покойный оставил след в истории больнички больший, чем Гиппиус с Мережковским и маршалом Ворошиловым вместе взятые. Император построил вертикаль власти. Он издавал указы и требовал неукоснительного их исполнения. Он запретил ссаться в постели, пускать слюни, слоняться по палате ночью, пердеть за столом и крошить хлеб. За неисполнение указов — наказание. Мытье туалета, уборка снега, штопка чужих носков. В особых случаях — порка ремнем. Император был могучим мужчиной с крепкой рукой. Он навел порядок. Больные старались не ссаться в постели, утирали слюни, не слонялись по палате ночью, перестали пердеть за столом и не крошили хлеб. Особо старательных и дисциплинированных Император поощрял, раздавая титулы — князь, граф, барон. Санитары не могли нарадоваться. На излете своей долгой жизни (ему было за семьдесят) Император увлекся идеей сепаратизма. Вместе с главврачом они строили планы отделения сумасшедшего дома от Российской Федерации. «Вместе бредили», — говорит доктор Вараксин. А что? Электростанция — своя. Котельная — своя. Кухня, прачечная. Все условия для автономного существования. Дело было за малым — официально закрепить автономию, написать указ. Доктор Вараксин вставляет ключзагогулину в дверную дырку. В отде-

....И тут Император умер. Но оставил заветы. И преемника. ...

русский пионер №1. февраль 2008

лении для тихих необыкновенное оживление. Сегодня — вот удача — день рожденья Президента. Медсестра накрывает стол. Праздничное блюдо — щи из квашеной капусты. — Олег Иваныч, мы знакомы вечность, — молвит доктор, — почти друзья. Скажи-ка честно, кто ты есть на самом деле? — Не скажу. — Клянусь, не буду назначать тебе уколов. Ответь — ты кто? — Я Президент. — Благодарю за искренность. Теперь поведай нам, дружище, о заветах, которые оставил Император. — Бездельников — к ногтю. Столицу перенесть под Новгород в поселок Пролетарка. И в каждую деревню —

Однако любимые больные — не алкоголики, а те, с которыми по жизни вместе. Которые с манией. Которые подобно «крутящимся дверям» (это психиатрический термин) выписываются из больнички и попадают туда вновь. Туда-сюда. — Ответь-ка, дева, честно мне, как звать тебя? Мария? — А я иду, шагаю по Москве! — поет Дева Мария, откинувшись на спинку дивана. — И я пройти еще смогу… — Ты говорить со мной не хочешь, дева? — Хочу, но только о другом. — У нас ты нынче по принудке? — Не, я сама. — За ножик больше не бралась по пьяни?

...Доктор р Вараксин р вставляет ключзагогулину у у в дверную р у дырку. р у В отделении для тихих необыкновенное оживление. Сегодня – вот удача — день рожденья Президента...

провод. Чтоб по прямому проводу рулить страной. На том конце народ, на этом — я! При этих словах Айсенкин, лежавший на спине, блаженно подергивая лапами, вскакивает и таращит свои пекинесовы глазищи на Президента. Айсенкин — психиатрический пес, главсобака больницы, он чует, когда меняется состояние больного.

Сейчас в больничке 363 пациента. Эта цифра из года в год меняется, но не сильно. В основном — алкогольное слабоумие. С прошлого года пошли желтые алкоголики. Лица у них такого цвета, печеночнонедос та точ ного. По чему вдруг? Врачи объяснить не могут. «Страна пожелтела», — констатирует док тор Вараксин.

— Соленый Тихий океан! И тундру, и тайгу! Последний раз Дева Мария сбежала в воинскую часть. В лес. На дальнюю точку. Доктор Вараксин отправил на точку наряд милиции. Солдаты милицию не пустили. «Стой! Кто идет? Стреляем без предупреж дения!» Офицеры искали Деву Марию — не нашли. Солдаты ее хорошо спрятали. Она три недели прожила в яростной страсти — в оружейной комнате, среди автоматов, пулеметов, гранат и патронов. Но Дева Мария — исключение из правил. — Теперь больные не бегают, — говорит доктор Измут Акаев. — Теперь дома жрать нечего.

...О и дисциплинированных Имп ператор поощрял, раздавая титулы — князь, граф, барон. Сан нитары не могли нарадоваться...

русский пионер №1. февраль 2008

Доктор Акаев знает, что говорит, он почти полвека в психиатрии. Окрестные жители просятся в сумасшедший дом. Потому что здесь каждый день — кислые щи. И котлеты. — Алё? Я вас слушаю, молодой человек. Да, приезжайте. Мы вас примем в любое время. Милости просим!

Когда в сумасшедшем доме оказались два Ленина, доктор Вараксин определил их в одну палату. Ради эксперимента. А вдруг начнется фракционная борьба? Прежде, на воле, два Ильича были активными борцами-революционерами. Боренька Ленин ездил в Казань — поднимать тамошний народ на восстание.

...Суть у жалобы: прошу отключить меня от спутника-шпиона, у который круглосуточно у у поддерживает со мной связь, иначе почки не выдержат...

Другой персонаж, Девятый потомок Ильича, вычислил дату своего прихода к власти и составил список врагов революции — на повешение. Первым номером в списке значится президент Буш, следом — Хилари Клинтон. Пятнадцатым оказался доктор Вараксин. — Почему? — спрашивает доктор Девятого потомка. — Потому что вы изгой, — объясняет потомок, — люди на воле вас сторонятся, а больные боятся. Вы уколы прописываете. Доктор Вараксин задумался. Экс пе римент усложнялся. Фракционной борьбы не случилось. Ленины презирали друг друга: «Я — Ленин. А тот — самозванец».

Взаимная неприязнь сгубила политические амбиции вождей. Они замкнулись в себе и перестали общаться с доктором и народом. Боренька Ленин стал писать письма президенту. «Москва. Кремль. Путину». Из администрации президента пришел ответ: «Просим разобраться в жалобе вашего пациента». Доктор Вараксин разобрался в Боренькиной шизографии. Суть жалобы: прошу отключить меня от спутника-шпиона, который круглосуточно поддерживает со мной связь, иначе почки не выдержат. Дело в том, что Боренька получает информацию через почки. Но в администрации президента про это не знали и обязали доктора Вараксина обеспечить больному лечение в почечном санатории. А еще — предоставить больному возможность беспрепятственно пользоваться телефонной связью. А какая в глуши связь? Телефон неделями молчит. Можно, конечно, с мобильного позвонить, но для этого надо подняться на гору. А тут еще Девятый Ленин свой список на повешение пересмотрел. Доктор Вараксин переместился с пятнадцатого места на тринадцатое. Пришлось прописать всем уколы. — Двум вождям в одной палате нельзя, — утверждает доктор Вараксин. — Да! — говорит Айсенкин, тряся ушами.

— Быть может, вы хотите пообщаться с Богом? — Еще бы! Но Бог был плох. Всю ночь летал в неведомых мирах. Устал. Невнятно говорил. И спать ушел. — Пойдем и мы. Доктор Вараксин берет Айсенкина под мышку и спускается с лестницы. — Дарю вам название для статьи, — говорит он. — «Тихая больничка». — Спасибо, доктор. Ваша тихая больничка — это срез общества. — Не так, — морщится главврач. — Это сборная команда России. — Да! — подтверждает Айсенкин из-под мышки.

.... 363 пациента. Эта цифра из го ода в год меняется, но не сильно....

русский пионер №1. февраль 2008

текст: николай фохт фото: василий шапошников рисунки: анна всесвятская

После того как вы вникнете в душевные переживания, посланца «Русского пионера» журналиста, сценариста, зал «Фестивальный» и гостиницу «Моска в прошлом спортсмена Николая Фохта, вызванные сен- ва»; я видел в девственной неприкоснотиментальной прогулкой по городу Сочи накануне фено- венности заповедные склоны Красной не говоря уже об уникальной менальной стройки, вы пой- Ладно, будем начистоту: позавидовал Поляны, Имеретинской низменности. Я все это мете, почему через семь лет я героическому курорту и его коренным видел еще до того, как началась новая эра, здесь все-таки состоятся обитателям, столице зимних Олимпий- до глобальной застройки. Нет, я видел это зимние Олимпийские игры. ских игр 2014. Это я-то, дитя Олимпиа- не потому, что такой старый, я видел это москвич, сыт-пьян и нос в табаке. потому, что я вовремя решил зафиксироВы, безусловно, расчувству- ды-80, Ведь, если честно, московская Олимвать, высечь в памяти. И высек. етесь в связи с тем, что и для пиада просвистела мимо, наблюдал я ее вас станет очевидно: гряду- по нетвердой картинке в ростовской Испытание отдыхом щее событие до неузнавае- области на уборке винограда и груш. Как-то сразу стало нехорошо, сразу как Это только так говорится, что мости изменит облик Вывезли. вошел в здание аэропорта, похожего на не было выбора: двое из нашего класса, и смысл города, c которым Эдик Соколов и Леша Лукьянов, восста- затянувшийся круглосуточный продоу каждого из нас, россиян, ли против системы и остались дома. вольственный киоск; как вышел на темную (а какой же она должна быть после Они так и сказали: пропустить не имеем что-нибудь да связано. права — событие мирового масштаба, когда еще в нашей жизни такое выпадет. Они были, они видели. А мы сгинули на это счастливое время в трудовом лагере. И поделом. Нервы не выдержали — рванул прямо в Сочи, чтобы превентивно ознакомиться, чтобы в сладкие мгновения предстоящих Игр нашептывать прелестным зимним болельщицам: я был там, я ви дел все, когда ничего еще не было; я стоял на Ахуне и вглядывался в морскую гладь, пытаясь различить очертания острова Россия; я застал легендарный, с уникальной продувной акустикой концертный

задержки рейса на три часа) площадь перед аэропортом, международным аэропортом; как сел в маршрутку. А на что я надеялся — лично у меня ничего хорошего с курортом и не связано. Вот как ни приедешь, бывало, сюда — сразу болезнь, температура, лихоманка какаято. Или нагрянешь в Лазаревское, которое тоже Сочи, а тебе объявляют о вступлении в силу сухого закона. Не курорт, а мука. Испытание отдыхом. Но, говорят, советская власть рухнула и стало свободнее. Я смирился и всего за 100 рублей доехал до остановки «Светлана», где мой отель «Валентин», рядом с магазином

русский пионер №1. февраль 2008

«Патэрсон», недалеко от Дендрария, напротив гостиницы «Жемчужина». Раз — и швейцар в ливрее распахнул двери трехзвездного «Валентина». два — и номер тебе одноместный. Ну не без попыток, разумеется, повернуть время вспять («а вы разве не завтра, у нас тут написано завтра, да нет, никаких ошибок, завтра написано») — но все так роб ко, невинно так. Разве сравнишь с ТОЙ тотальной решимостью, с ТОЙ уверенностью? Не сравнишь. Утром я начал с шашлыка. Его найти в Сочи легко, просто пройти 100 метров в любом направлении и зайти в стекляшку, например «Шашлычный дворик». — Только, если можно, быстро, — порекомендовал грустной официантке. А чего веселиться — клиентов мало. Кроме меня — леди за соседним столиком. Перед ней — тот же шашлык и стольничек водки. Рановато, подумалось ханжески. Леди сомнамбулически кивнула, согласившись с моим мысленным замечанием. Прямо как в сказке, а может и в кино, произнесла: — Живу в «Жемчужине», на четвертом этаже. Все прекрасно, все. Двухместный номер, всего 1600 рублей, вместе с мужем и сыном, кровать за 600 рублей дополнительно поставили. Чисто довольно-

таки… Но понимаете, — леди посмотрела прямо мне в глаза, — не могу я там питаться. В ресторане дорого, а в столовке, куда мы ходим, дешево, но только овощные салаты. Мне полезно, но больше не могу. — Говорила она будто и со мной, а вроде и сама с собой. Но я из вежливости решил вмешаться. — А вы отдыхать? Не сезон вроде. — Меня Наталья зовут, — в окно. А мне: — Я тут на выставке «Спорт-экс трим», из Питера приехала. В Сочи все выставки проходят в «Жемчужине». Я тут теперь часто бываю, — вздохнув, — пос ле того как Сочи олимпийским стал. И, чувствую, еще не раз приеду. Мы спортивную одежду продаем. Отдыхать… как тут отдыхать? Все в пол-

...Старики тянутся к морю, стремятся к морю, как к великому у и надежному у другу. ру у Они верно р патрулируют р побережье курорта...

тора раза дороже, чем у нас. Вот «Патэрсон» — нет таких цен в Питере! Отдыхать я сюда не приеду ни за что. Леди Наталья посмотрела на графинчик, налила, выпила, закусила шашлыком. Официант ка деликатно не мешала нашему немного удаленному диалогу — в том смысле, что никак не несла мой бараний шашлык. — У меня чуть сына в поезде не украли, — усилила мотивацию водки и шашлыка Наталья. Мы поездом поехали, компания не большая, в плацкартном… «Наверное, совсем небольшая», — осторожно подумал я, но сказал невпопад:

— А сколько билет стоит? — В плацкарте 800, в купе — 2500. И еще надо бронировать. Ну вот, сели в поезд, а рядом компания какая-то, чеченцы наверное. Ночью я проснулась, смотрю — один из их компании стоит в проходе и на сына моего смотрит пристально, будто гипнотизирует. Я ему: а ну-ка иди на место. Он постоял и вернулся в купе. А на следующую ночь... — Две ночи ехали? — Ну а сколько же? Ну вот, на следующую ночь прям интуитивно опять просыпаюсь и вижу, как мой сын вскакивает со своей полки и прям бежит в купе чеченцев. Я — за ним. Врываюсь и за руку его оттуда. Он, как лунатик ка-

кой, — упирается. Кричу, а чеченцы молча сидят и ничего не предпринимают. Вытащила сына, мужа к проводнице от правила. Проводница пришла и ти хо: «Чтобы через минуту никого тут не было». И они ушли. Вот что это было, как по-вашему? «По-моему, это Хичкок»,— подумал, а сказал совсем уж не то: — Долго очень до Сочи ехать. А на Олимпийские игры приедете в четырнадцатом? Водка у леди Натальи кончилась, она посмотрела на часы. — Пора уже, сегодня последний день, на стенде муж сидит с сыном, зачем я их с собой потащила? Думала, Сочи, отдохнем… Нет, море, конечно, люди тихие. Зимой тут неплохо.

Официантка быстро принесла счет, Наталья расплатилась, попрощалась со мной и плавно двинулась вниз по улице, к «Жемчужине». Официантка мгновенно принесла шашлык. Но даже после неплохого и горячего мяса я впал в краткосрочную депрессию — все из-за необязательного рассказа леди Натальи. Я направился на осмотр «Жемчужины». Депрессия укрепилась: вместо центрального входа в гостиницу — вход в казино «Цезарь Палас». То есть и в отель тоже вход есть, но в основном в казино. Вместо входа в рестораны «Хрустальный» и «Жем чужный» — отделение банка: все устроено в вестибюле когда-то гигантов местного общепита. Я обогнул рестораны слева: совсем уж сталкерская картинка — выбитые окна, свалка, разгром. Кошмар какой-то, но! Но за забором несгибаемой лазурью сверкал явно обитаемый искусственный бассейн, корты в отличном состоянии. Депрессия уперлась в этот радостный бассейн, побилась об него и затихла. А я вышел узкой тропинкой к морю.

Гармония шторма По набережной парами, группами, поодиночке навстречу друг другу идут старики. Пожилые мужчины и женщины пользуются несезоном: в пансионатах ниже цены, нет проблем с билетами до курорта и обратно, да и вообще по проще в несезон. Старики сразу после завтрака тянутся к морю, стремятся к морю, как к великому и надежному другу. Они верно патрулируют побережье курорта; иногда пары и одинокие люди сталкиваются на Приморской — тогда слышится смех. Они продолжают путь вместе, они не стремятся расстаться, они держатся вместе. Сочи в несезон — курорт стариков. А на море шторм. Прибой бьется в парапет и бросает камни в стеклянные витрины прибрежных магазинчиков и кафешек. И добрасывает часто: грустные армяне стоят у разбитой двери своего павильона. Они обреченно смотрят на ущерб, они не спешат никуда — несе-

зон. Можно потратить день на уборку, клиентов не потеряют — гуляющие старики какие клиенты? Еще одна береговая категория граждан — охотники за сокровищами. Они могли бы быть рыбаками, но в руках у них вместо удочек — длинные щупы, в пакетах вместо рыбок — всякая ерунда, выброшенная волнами Черного моря, монетки, закинутые наивными отдыхающими «чтобы вернуться». Охотники за сокровищами на переднем крае несезонного шторма, они самые рисковые, отважные. И какая-то хорошая гармония складывается из стариков, шторма, торговцев без дела, ловцов монеток. А что еще тут делать в это время? А что еще тут делать вообще? Ну кроме 2014 года — только надо дождаться, надо пережить шесть лет, как-то скоротать время, чтобы увидеть обещанное счастье.

Под снегом Красная Поляна — ключевая олимпийская местность. Тут и горнолыжная трасса, и трамплины, своя олимпийская деревня. Пока в Красную Поляну ходит один автобус — 105. Каждые полчаса, иногда — каждый час. Я на автовокзал приехал пораньше — а вдруг сбой в расписании, вдруг несоответствие. Оказалось, все по плану. Скоротать время отправился в единственное открытое на вокзале кафе. Кофе в Сочи, если не растворимый, то из турки — густой, жидкости мало, кофе много. Жуешь этот кофе, размышляешь. Рядом водилы гоняют партиечку в бу ру. Тихо и без мата. Входит коллега и подсаживается к иг ра ющим: — Ну нашел я хороший генератор. Игроки оторвались от карт. — Вчера опять отключали, все, край. Нашел совсем недорогой, за шесть тысяч.

— Это что такой дешевый-то? Сколько в нем? — Киловатт. — А на кой киловатт? Нужно киловатта четыре-пять. Ну два на худой конец. — Не, больше не нужно, все посчитал: Холодильник, телик, воду нагреть. Киловатта хватает. Двухкиловаттный — он уже двенадцать тыщ стоит. Больше одного на каждый день не надо. Я не удержался: — А что, часто отключают? — Что значит часто? Зимой каждый день будет. Вечером в основном. — Это в самом Сочи? Водилы даже не рассмеялись: — А где же еще. Именно, что в Сочи. — Но ведь я вот чи та л… Я приезжий. Читал, что тут построили новую ТЭЦ. А уж к Олимпиаде тут вообще… — Ага, построили. Когда прошлой зимой перебои начались, выяснилось, что какого-то переходника нет. Ну чтобы электричество бросить по старым линиям. Станция в строю, а она до

Живу у в «Жемчужине» у ,

на четвертом р этаже. Д Двухместный у номер, всего 1600 рублей, у чисто довольно-таки… Но не могу у я там питаться. В ресторане дорого, а в столовке дешево, но только овощные щ салаты. Мне полезно, но больше не могу...

сих пор не фурычит. Что тут с этой Олимпиадой будет… Обосремся. — Так вы чего, против? — я дожевал свой крупный помол и кинул взгляд на часы: пара минут еще есть. — Хорошее вроде дело, но как-то… У нас все почему-то не рады. — За всех ответил защитник киловаттного генератора. Водители продолжили игру. Билет до Красной Поляны стоит 52 рубля. Время в пути час двадцать — полтора (в Сочи пробки, между прочим, настоящие, даже в несезон). Всю дорогу думал над этим «почему-то не рады». Я, правда, когда выбирался сюда, рассчитывал

лись по скользким улочкам намного ловчее людей. Я запаниковал. Бросился к машине с шашечками на крыше, надеясь, что это такси. — А где тут что-нибудь? — А что надо? — Ну хотя бы спортивные объекты. Где тут у вас Олимпиада будет? — Куда ехать-то? — Где тут на лыжах катаются? И где конечная автобуса в Сочи? — Значит, к подъемнику. 200 рублей. — А это что, так далеко? — Такой тариф.

увидеть неоднозначных, наэлектризованных олимпийскими страстями горожан — но не апатичных, если не сказать депрессивных. Если водилы не рады, что с обычных граждан взять? В общем, пока я размышлял над этим мутным вопросом, въехали в зону гор. И как-то все изменилось, я бы даже не сказал, что в лучшую сторону: пошел снег. Чего-чего, а по поводу снега президент России обещание сдержит — сразу видно, что снега до фига будет. Я думал, что центр Красной Поляны — это центр. Оказалось, в центре, под снегопадом, по колено в жиже трудно наслаждаться даже этой заповедной местностью. По центру брела стая пегих свиней, красивых, заснеженных. Они, конечно, не хрюкали, но что-то интенсивно ели прямо с земли. И продвига-

Ну что ж… Неновый автомобиль «Волга» как-то трудно завелся и, выехав на до рогу, заглох. Лобовое стекло завалило снегом, дворники лениво пытались с ним бороться. Таксист неспешно пытался завестись. Тревожно стояли мы, залепленные снегом поперек горной трассы. Аттракцион, что ли? — надежда на лучшее никак не хотела покидать меня. Завелось, вырулили. Таксист молчал, я молчал, поглядывая на спидометр. Проехали во семь километров молча. Встали у какойто огромной лужи — так мне показалось. — Приехали, — сообщил таксист. «Волгу» мгновенно замело. — А не знаете, тут кофе где можно выпить? Горячего. — Там, — таксист кивнул в сторону заднего стекла. — На рынке. Только там дорого очень.

Заботливый какой. Но я уже вышел на свет. Не сразу разглядел подъемник — два мужика чистили скамеечки, а потом привязывали к скамеечкам клетчатые челночные сумки, полные. И груз отправлялся в горы. Надо ли говорить, что ни одного горнолыжника или схожего с ним человека. Я пошел вперед и вверх. Какие-то деревянные сооружения теремочного типа. Не работающий ресторан, неработающие магазинчики, отсутствующий, но обещанный за 50 рублей глинтвейн. Только две живые дамы за прилавком с сувенирами. — А что, есть что-нибудь такое, с символикой олимпийской? — Я бросился к ним, как к горячему кофе. — Ну вот… — приятная во всех отношениях краснополяновка выдвинула деревянную плошку на которой действительно вырезано «Сочи 2014» — А поживее? — Да откуда… Еще не наделали. Вон этим летом, когда выбирали, наделали маечек с символикой, они тоже неофициальные. Кто-то нажился, но не оргкомитет . — Ну ничего, скоро у вас тут красота будет. — Как мог, мечтательным взором обвел верхушки гор. Никакой реакции — Тут же грандиозная стройка начнется. Сейчас-то у вас грустновато. — Начнется, это точно. — К разговору подключилась вторая прекрасная во всех отношениях дама. — Только нам плохо будет. — Нам, россиянам? — захотелось вдруг обострить. — Нам, местным жителям. Уже намекают, чтобы другое место себе искали, съезжали отсюда. Навсегда. — Как это? А работать кто будет? — Так с Кубани привезут. Они за такие деньги соглашаются вкалывать, на которые и прожить-то нельзя. Вахтовым методом: привезли, поработали срок, обратно. А на их место другую смену. Мы и не нужны. — Ничего хорошего не ждем, — подытожила первая.

русский пионер №1. февраль 2008

Краем глаза я засек автобус, который остановился на краю лужи. Ну не лужа — стоянка, наверное. Я откланялся и поспешил: снег все усиливался, остро захотелось вернуться. На выходе из деревянного городка стояли два молодых человека и попивали дымящийся кофе с молоком. Инстинк тивно притормозил. Этого было достаточно. — Можем покатать,— весело сказал один. — Это как? — На машине. — Второй кивнул на белую «шестерку». — По всем горным дорогам проедем, Красную Поляну с высоты птичьего полета посмотрите. — Зачем?

их дома и в город переселят. А я не хочу в город, например. И никто не хочет. Для меня, например, из собственного дома переехать в городскую квартиру — как в тюрьму. Не хочу в тюрьму. В общих чертах мне стало все ясно: — Да, в горах у вас хорошо. Красиво. — Да, и еще китайцы приедут. Они вообще быстро размножаются. Вчера видел одного — уже за руку сына ведет. Представляете? Но я не стал расспрашивать про китай-

ности. Странное ощущение, зеркальное. Хорошая улица времени. Конечно, тут музей — главный краеведческий музей Сочи. Его экспозиция похожа на Сочи — вытянута в длину с некоторыми ответвлениями. Но самое ценное — большая карта Сочи. Все тут удобно и как на ладони. Единственный недостаток — не нанесены олимпийские объекты. Так что приходится вглядываться и домысливать… — Вы СМИ? — Мужчина лет пятидеся-

....Чтобы увидеть у Сочи прошлого века, надо просто выйти на у улицу цу Воровского. Вот тетушки у жарко докладывают друг ру другу ру у о том, как р регулярно у р опаздывает рейсовый автобус, вот партия в нарды под кленом...

Молодежь искренне рассмеялась. — Да, — согласился первый, — сейчас незачем. Но на Новый год тут весело будет. — А через шесть лет и того веселей.— Я контролировал периферическим зрением водителя автобуса, который трепался с таксистом. — Это точно, будет. Уже сейчас начинается. — Оба рассмеялись, но обреченно. — Вам тоже не нравится олимпийская идея? — А что хорошего? Вон людей, у моста, где трамплины строить собираются, — им вроде сказали, что снесут

цев — водила кончил трепаться и двинул к автобусу. Всего через десять минут пути снега как не бывало. На душе стало спокойно.

Улица времени Чтобы увидеть Сочи прошлого века, надо просто выйти на улицу Воровского. Вот тетушки жарко докладывают друг другу о том, как регулярно опаздывает рейсовый автобус, вот партия в нарды под кленом. В советской архитектуре почти все — копии, реплики, аллюзии. От этого зыбкое чувство — недореаль-

ти, в очках, в пуховике смотрит на меня у карты и улыбается. — Да, а как… а вы тут работаете? — Нет, приятельницу навестил по делу, вместе учились на историческом. Она тут служит. Интересуетесь? — кивок на карту. — Так вы историк? Краевед? — По образованию да. А вообще преподаватель. — Я никак не могу понять, почему в Сочи совсем не рады и строительству, и день гам, которые сюда придут, и новым рабочим местам, и легкому метро, даже н асыпному архипелагу, повторяющему очер тания нашей страны, не рады. Не пойму. — Эх… Много причин. Во-первых, экология. Вот Имеретинская низменность, вот тут, — мой собеседник показывает на карте. — Это действительно уникальное место. — А что там уникального? — Оно совершенно плоское, такого плоского в Сочи больше нет — тут можно строить. К тому же это болота. И это единственное место, где перелетные птицы могут сделать передышку. Как только начнется строительство, птицам придется изменить маршрут. А вот видите синяя черта — это границы национального заповедника. Как только начнут возво-

русский пионер №1. февраль 2008

дить объекты в Красной Поляне, нарушится экологическое равновесие… — Чем грозит это нарушение? — Ну, например, уйдут волки. Они сразу уходят, как только почувствуют присутствие человека. А в результате наш заповедник могут исключить из списка заповедников ЮНЕСКО. Есть, как вы знаете, социальные проблемы. — Это вы про выселение из домов? Уже началось, говорят? — Ну, насколько я знаю, пока еще практически ничего не началось, но коллизии возникнут. В той же Имеретинке. Во-первых, там несколько десятков семей староверов, которые просто так не уйдут со своей земли. Во-вторых, в том месте, где собираются строить, живут беженцы из Абхазии. Конечно, их постройки незаконны, но все-таки куда людей девать? Вот я знаю, одной бабушке оценщик предложил за дом 45 тысяч рублей — ну и что она сможет на эти деньги купить, какое жилье? А есть трудности технические. Вот снесли кинотеатр «Спутник», чтобы построить современное многоэтажное здание — а под ним оказалась подземная река, которая ни в каких планах старых не значится… — А мне вот, кстати, нравится, как Сочи преображается — именно современные постройки… — Конечно, это все красиво. Но, насколько я знаю, что бы на месте этого «Спут ника» начать строи тель ство, из Европы выписали какуюто чудовищную дорогущую технику — для дренажа или чего-то там. Или вот остров этот, в который вбухают миллиарды, — а кто там жить будет? Вы видели наш «титаник», высотку на Кубанской? Ее два года назад построили, а живет там только две семьи. Понимаете?

— Ну и что? Деньги для дренажной или какой там машины нашлись, в остров инвестируют даже не сочинские компании, а то ли российская, то ли эмиратская, а может, все вместе, квартиры в «титанике» продали. Убытка ведь нет. А польза — да, и определенный городской стиль есть. — Но это все не для сочинцев. Они там жить не будут. — А что, сочинцы всерьез надеются, что кто-то просто так будет тратить деньги на новые дома, дороги, стадионы — и безвозмездно отдавать горожанам? Наверное, чем-нибудь надо жертвовать — выгода для города очевидна. Или не так? —Может быть, и так — но вот те же высотные здания — я лично не пони-

...А

работать р кто будет? у

— Так с Кубани у привезут. Вахтовым методом: привезли, р поработали р срок, р обратно. А на их место другую у у смену. у Мы и не нужны...

маю, как в этой местности их можно возводить? За паса сейсмоустойчивости у них нет. Или история с «Фестивальным» — объяви ли, что его снесут, построят новый развлекательный комплекс и еще пару жи лых домов в придачу. Но если будет так же, как со «Стартом», мы и уникального концертного зала лишимся, и не увидим ни новых домов, ни равнозначного концертного зала. Вы посмотрите — «Фес тивальный» не похож на строение, которое надо сносить. Я обещал посмотреть. Нет, если честно, я сразу пошел к «Фестивальному». Согласен с историком: крепыш! Ни тени упадка. Не знаю, что там с продуваемой акустикой, но как-то ладно он укоренился в сложном прибрежном ландшафте. Может, правда не надо его трогать? … Шторм не утихал. На берегу столпились отдыхающие, а может, и местные тоже там. Завороженно они смотрели на разбивающиеся о берег волны. Сочи вместо карнавала впал в ступор — страш но из города-курорта превращаться в мировую спортивную столицу. Потому что город-курорт — это миф (какой там ку рорт, когда тут малярию вывели только в конце 50-х прошлого века!). Какой-то там уникальный климат — миф, непредвзятый доктор скажет, что опасный тут климат. «Слабо грудым девицам», которым изначально предназначался Сочи, полезнее на европейских курортах. А предстоящая Олимпиада — шанс получить новую, не мифическую идею. Ударными темпами, используя ресурс всей страны, обрести настоящий смысл. После двух недель, которые принесут в казну Сочи всего-то порядка $800 000 дохода Сочи станет просто современным городом с хорошими дорогами, легким метро, отличными спортивными сооружениями, с искусственным островом и т.д. Сочи, в отличие от Москвы, не сможет «переварить» Олимпийские игры — и это хорошо. Мне хочется посмотреть на этот город. Мне интересно его будущее. А прошлое и настоящее — не очень. И никакая ностальгия, никакой миф не спасает…

русский пионер №1. февраль 2008

текст: дмитрий филимонов фото: дмитрий костюков рисунки: анна всесвятская

В этом репортаже корреспондент журнала «Русский пионер» Дмитрий Филимонов исследует вопрос: почему швед Рикард Хёкберг разводит в новгородских лесах американских бизонов, а не европейских зубров. Кроме того, читатель найдет в репортаже уникальные — Я менять ваша жизн, — сказал Рикард колонны грузовиков — с проводами, рецепты приготовления Хёкберг, вылезши из черного джипа. столбами, кирпичами, гвоздями. блюд из этого нетрадицион- — Он изменит нашу жизнь! — обрадо- Местные жители — с песней — строили ного животного. вались жители деревни Любцы. загон для бизонов, ангар для техники, — Я плодить тут бизоны, — улыбнулся швед. — Он будет плодить бизонов! — ахнули местные жители. Швед был рыж, голубоглаз и белозуб. Он прибыл из другого мира, где люди живут в достатке и беззаботно. Вместе со шведом прибыло районное начальство — из Малой Вишеры. Начальство подтвердило, что швед не врет. Швед желал разводить бизонов, начальство желало инвестиций. Местные жители желали чуда, которое изменит их жизнь. Ибо в деревне Любцы нет почты, магазина и света. Местные жители собственноручно спалили почту, магазин и пропили электрические провода — вместе со столбами. Но жить-то хочется — в достатке и беззаботно, со светом. И вот явилось чудо — рыжее, голубоглазое, белозубое. С инвестициями. Жители деревни внимали словам Рикарда Хёкберга, не подозревая, что улыбка его — оскал капитализма. Швед дал свет. И работу. В деревню Любцы, рыча моторами, двинулись

склад для кормов, дом для хозяев. То была идиллия созидания. Рикард Хёкберг слал письма в Стокгольм: «Мама, Россия — страна будущего!» Ах, как была права его матушка, когда, вопреки воле отца и деда, отпустила его в Россию. «Пусть мальчик посмотрит мир». Закончив Сорбонну, он улетел в Москву. Изучать экономику социализма. Но социализм не заладился. На заре туманной перестройки Рикард Хёгберг создал консалтинговую фирму — для западных бизнесменов, желавших делать капитализм в России. Желающих было мало. Швед писал книги про секреты российского бизнеса, заготавливал древесину, лил из бронзы эротические скульптуры, варил пиво, писал гигантские картины, растил кукурузу, руководил издательством — и всякий раз надеялся, что нашел золотую жилу. Тиражи книг лежали в магазинах, жи тели Новгорода отказались от па мятника Рюрику, начальник Финляндского вокзала — от картины «Свадь-

Я открыл дверь и вошел. За обеденным cтолом cидел хмурый широкоплечий бурят в матроccкой тельняшке.

русский пионер №1. февраль 2008

Килограмм бизоньей вырезки стоит до 50 долларов. Это, заметьте, оптовая цена. Один бизон весит тонну. Чем не золотая жила?

...Зверей

ба». Женившись на прекрасной Елене, Рикард нашел-таки золотую жилу. Вместе они стали плодить златовласых детей — Соню, Рюрика, Фрейю, Дису. Бизонью ферму он затеял три года назад. По примеру американского магната Теда Тернера. Того самого, что создал телекомпанию CNN. Уйдя из медийного бизнеса, магнат прикупил два миллиона акров земли в американских прериях и стал плодить бизонов. Тернеровы стада насчитывают 35 тысяч голов. «Мясо бизона — пища XXII века», — сказал магнат и построил сеть ресторанов, где подают бизонятину.

привезли р минувшей

весной. Из Бельгии. Не доезжая до деревни р Любцы, ц ф фу фура застряла под железнодорожным мостом. Бизонов пришлось перегружать в машины поменьше...

Мясо бизона жареное по-индейски 8–12 поленьев твердых пород дерева для растопки (индейские повара предпочитают иву, ольху, виргинскую черемуху, горный клен). 1 фунт вырезки буйвола, 6 штук дикого зеленого лука, 1 столовая ложка растительного масла, 2 чайные ложки тертого шалфея. Соль и перец по вкусу. Используя длинный нож, сделать в мясе 6 надрезов на расстоянии дюйма друг от друга. Нашпиговать каждое диким луком. Натереть мясо маслом и приправами. Положить мясо прямо на горячие угли и жарить 10 минут, если желаете с кровью, или 15 минут. Переворачивать мясо каждые 3–4 минуты.

Килограмм бизоньей вырезки стоит до 50 долларов. Это, заметьте, оптовая цена. Один бизон весит тонну. Чем не золотая жила? Рикард Хёкберг пустил на свою новую затею наследство, оставленное дедушкой-судовладельцем, и еще взял кредит в банке. Управляющим фермой назначил тестя — Геннадия Ивановича. И придал ему в помощь тещу — Людмилу Ивановну. Наблюдательный пункт управляюще-

го — в кухне. На подоконнике — морской бинокль и прибор ночного видения. За окном — система автомобильных зеркал. С их помощью видно, кто подходит к до му. Россия — страна будущего, но за работниками глаз да глаз нужен. Геннадий Иванович крутит настройку бинокля, оглядывая территорию. — Э, все равно добра не убережешь! — машет рукой управляющий. Идиллия созидания кончилась с первой получкой. Сначала жители деревни Любцы пропили заработанные деньги. Потом пытались пропить электрические провода, загон для бизонов, ангар для техники, склад для кормов, дом для хозяев. Тесть предложил Рикарду нанять бригаду мусульман-гастарбайтеров. Ко то рые не пьют.

малыши. Не более полтонны каждый. По случаю прибытия бизонов и ради наведения мостов с местным населением тесть с тещей решили дать обед. Для гостей закупили колбасы и сыра, сварили котел ухи. Рядом с хозяйским домом на берегу Мсты были сколочены длинные столы и лавки. На крышу автофургона взгромоздили репродуктор и включили музыку. Жители деревни пришли на праздник в лучших своих одеждах. Они танцевали, разглядывали невиданных зверей, клялись в верности идеям бизоноводства и вместе с хозяевами мечтали о будущем — сытом и беззаботном, с танцами до утра и кебабами из бизона. То была идиллия единения.

прививки? Вы с у ума сошли! Диким зверям нельзя делать коровьи прививки!... русский пионер №1. февраль 2008

— Нет, — ответил зять, — я верить в русских людей. Швед нанял охрану и взялся лечить жителей деревни Любцы от алкоголизма. Десять добровольцев решились подписать бумагу о том, что они, будучи в здравом уме и трезвой памяти, готовы пройти курс лечения. Их отвезли в Кронштадт, в морской госпиталь. Где и закодировали. А потом отправили на стажировку в зоопарк. Где учили присматривать за бизонами. Зверей привезли минувшей весной. Из Бельгии. Не доезжая до деревни Любцы, фура застряла под железнодорожным мостом. Не вписалась по габаритам. Бизонов пришлось перегружать в машины поменьше. Это была героическая операция — звери бодались, брыкались, но благо это были

Вы делали д бизонам коровьи

Buffalo Surprise Kabobs Для приготовления глазури смешайте по 2 столовые ложки меда, дижонской горчицы, сидра, измельченного лука и немного красного стручкового перца. Смесь тушить 5–7 минут на медленном огне, пока не загустеет. В большую миску разбить 1 яйцо, всыпать четверть стакана молотых сухарей, 1 столовую ложку мелко нарезанной петрушки, немного черного перца и соли по вкусу. Добавить фунт бизоньего фарша и хорошенько перемешать. Сделать из полученного фарша 12 лепешек. Взять 12 небольших грибных шляпок, положить в каждую кусочек сыра «Монтарн Джек» и завернуть их в мясные лепешки. Сформированные шарики нанизать на вертел, чередуя колечками лука и красного перца. Жарить на гриле. За 2 минуты до готовности смазать заготовленной глазурью.

Танцы продолжались до трех часов ночи. Потом идиллия единения кончилась. Началась грандиозная драка. — Ничего у вас тут не выйдет! — процедил сквозь зубы Мишка Чесноков, утирая юшку из разбитого носа. — Не, не выйдет, — поддержали Мишку местные жители, расходясь по домам. Вы не пробовали делать прививки бизонам? Маловишерские ветеринары — тоже. Теоре ти чески это просто. Зверя загоняют в «струнку». Он идет по сужающемуся загону, пока не попадет в специальный станок. Поворот большого рычага — и зверя сжимает с боков. Еще два рычага поменьше — и голова зверя в тис ках. Теперь пожалуйста, делайте уколы. На практике все сложнее. Бизон просто так в «струнку» не пойдет. Его можно заманить туда, выложив путь морковками. А если бизонов 43 штуки? Это сколько же морковок потребуется? Чтобы удешевить и ускорить процесс, бизонов гнали.

...Швед дал свет. И работу. у В деревню Любцы, ц рыча моторами, двинулись колонны грузовиков ру — с проводами, столбами, кирпичами, гвоздями...

— Вот так гнали, — объясняет Рикард и принимается кричать, хлопать в ладоши, топать ногами. Еще не пришедшие в себя после переезда животные метались по загону, перепрыгивали его, обдирали в кровь морды и ноги о граненые прутья решеток. Эти решетки были заказаны на питерском заводе «Арсенал». Для экономии. Потому что безопасные, сделанные в Америке, слишком дороги. Осмотрев окровавленные ноги животных, ветеринар Шишкин прописал им сапоги. Против инфекции. Раненых бизонов обули в резиновые боты. Но вскоре выяснилось, что раны под резиной начали гнить. Шерсть облезала клочьями. Бизоны укладывались на землю, что бывает с ними лишь перед смертью. Бизоноводы поняли, что пора вызвать неотложку. — Вы делали бизонам коровьи прививки? — кричала в телефонную трубку Наталья Требоганова, научный сотрудник Окско-Террасного заповедника. — Вы с ума сошли! Диким зверям нельзя делать коровьи прививки! — Так положено, — оправдывался ветеринар, — по российским законам иначе нельзя. Ветеринар Шишкин без малого месяц провел на бельгийской бизоньей ферме. Рикард Хёкберг оплачивал его стажировку. Имунная система бизонов не вынесла прививок — четыре телки погибли. Телка бизона стоит 7000 евро. Лекарства для бизонов обошлись в 50 тысяч рублей. Новые американские решетки — в 150 тысяч евро. Но что русскому фермеру смерть, то шведскому бизоноводу — стимул. Рикард Хёкберг намерен увеличить свое стадо до 300 голов. — Эта весна я привезу еще сто пятьдесят бизон! Из Канады. Военно-транспортным самолетом. Это будет первая в истории переброска по воздуху стада бизонов с континента на континент. С нашими военными Рикард уже договорился. Осталось договориться с НАТО — чтобы

русский пионер №1. февраль 2008

Рикард Хёкберг слал письма в Стокгольм: «Мама, Россия — страна будущего!»

Яхта «Siv» 1917 года постройки, которую Рикард купил в Гетеборге, к плаванию давно непригодна.

Шаверма из бизона Выжать сок свежего огурца, смешать со стаканом йогурта, добавить 3 давленых зубчика чеснока. Взять фунт бизоньего филе, обжарить на сковороде по 5 минут с каждой стороны. Разрезать мясо поперек волокон на тонкие кусочки. Сделать из лаваша конвертики, наполнить их мясом, резаным помидором и зеленым перцем, добавить йогурт, приправить солью и перцем.

По трассе Е-95 каждые сутки проезжает 18 тысяч машин. В каждой машине в среднем по два седока. Да еще экскурсионные автобусы. Полсотни тысяч людей на колесах, утомленных поездкой, полуголодных, не ведавших вкуса бизоньего мяса! — Я накормить их вот этот деликатес, — молвит Рикард, указывая на загон с бизонами. Он накормит людей на колесах. Если жители деревни Любцы не вставят

в колеса палку. Они пишут коллективные письма в район. «А вдруг бизоны в деревню попрут? Страшно!» — Вот колю я дрова, слышу кто-то в затылок дышит, — рассказывает Мишка Чес ноков, — оборачиваюсь — бизон. Жуть! — Ой, жуть! — кивают местные жи тели. В декабре сход собрали. Вопрос №1: о моральном облике предпринимателя Рикарда Хёкберга. Швед задавил работников штрафами. Комбикорма бизонам не досыпал — штраф, солярку перерасходовал — опять штраф. Руки человеку не подаст, не побеседует, только штрафует. Одним словои — акула капитализма. Вопрос №2: швед перегородил загонами проход к речке, а также в Сосновку и Змеёвку. Загоны, конечно, можно обойти, но это историческая несправедливость. А потому загоны следует снести. — Россия — родина бизон, — говорит Рикард Хёкберг. И в этой фразе есть резон. Лет эдак 200 тысяч тому назад гигантский бизон Латифрона, водившийся у нас в Евразии, ушел в Америку. По перешейку, который соединял два континента. Потом перешеек ушел под воду. Похолодало. Наш бизон Латифрона вымер. Оставив по себе память в виде американского степного бизона и европейского зубра. У американца голова покрупней. У европейца рога подлинней, шерсть погуще. Некоторые ученые не видят большой разницы между этими видами. Рикард Хёкберг разницу знает: — Зубр жесткий. Бизон мягкий. Своей затее с бизонами швед Рикард Хёкберг придал лозунг: «Вернем бизонов в Россию!» Минувшим летом он летал в Америку. На съезд Национальной ассоциации бизоноводов. Там он встретился с магнатом Тернером. И предложил вместе плодить бизонов в России. — Желаю удачи, — подумав, сказал магнат. И крепко пожал шведу руку.

...«Мясо

бизона — пища XXII века»», — сказал магнат и построил р сеть ресторанов, р р где подают бизонятину...

русский пионер №1. февраль 2008

самолет ВВС России не сбили над Канадой. Весной начнется и строительство музея бизона. В городе Крестцы. На трассе Е-95. По дороге из Москвы в Питер. Посетители музея увидят череп доисторического бизона, купленный Рикардом по случаю у одного специалиста по мамонтам, эротические скульптуры, литые им в бронзе, холст «Свадьба» 88 кв.м, писанный для Финляндского вокзала, памятник Рюрику, предназначенный для жителей Новгорода, но отвергнутый ими и еще много полезных вещей. В том числе яхта «Siv» 1917 года постройки, которую Рикард купил в Гетеборге по настоянию детей своих Сони, Рюрика, Фрейи и Дисы и которая высится на крутом берегу Мсты, ибо к плаванию давно непригодна, а пригодна лишь для ночлега тракториста Василия — да и то летом. Далее посетители музея смогут проследовать в ресторан. Где им будут предложены блюда — сами знаете из чего.

Всегда готов.

третья четверть 51

русский пионер №1. февраль 2008

инга аксенова

Диктант. Все на лед! О процессе обледенения общества. Сочинение. Отморозки из будущего. Наш корреспондент ведет зажигательный репортаж из криокамеры. Практическое занятие. Корбюзье ледникового периода. Мастер-класс по заливке льда. Собеседование. Три градуса вечной мерзлоты. Интервью с гляциологом. Спецпроект. Строим ледовый дворец пионеров. Полезные советы. Как выжить зимой. Письмо из будущего. Похолодание. Рассказ Дмитрия Глуховского.

текст: игорь мартынов фото: наталия вороницына

В своем вступлении к третьей четверти номера Игорь Мартынов выстраивает ассоциативный ряд и показывает, что обледене- Гидрометцентр нам политбюро. Жизнь ние сейчас становится клю- швыряет по термометру — то выше, то зеро. И тщетны потуги включить чевой метафорой для всех ниже нейтральное время, не скованное пропроцессов, происходящих гнозом погоды. Чуть что — из генетиченынче в России: в обще- ских щелей выползает крестьянин, брюственной жизни, в культу- сов календарь, месяцеслов землепашца и садовода. И никак не выпасть из сезонре, в телевизоре. ной лексики, из доморощенного четвероевангелия, где сперва немножко тает, вроде оттепель, зато потом в отместку индевеет — до полной мерзлоты. Со льдом у России особый альянс. Из льдов пришли, во льды (если сильно обидят) и спрячемся. На Кольском полуострове экспедиции покойного профессора Демина уже нашли ходы к гипербореям. Там же, в северных схронах обнаружена и до поры таится главная мудрость Земли. В ледовых побоищах нам равных нет. И в зимних играх тоже, по крайней мере — в праве проведения, а это уже не голая заявка! Минприроды (а кто же еще?!) объявило, что Арктика принадлежит России: осталось подсобрать пару документов, чтоб окончательно пришвартовать хребты Ломоносова и Менделеева к континентальному шлейфу. Ведь это ж столько углеводородов, что мороз по коже! Там, где остальное человечество пасует, отпадает, обморозив паяльник, — мы, потуже затянув климатические пояса, с румяным хохотом торим лыжню и кричим в белое безмолвие: «Здравствуй, айс!»

Мы можем себе это позволить — ведь мы с морозом заодно. Когда надо, и танки остановит, и погонит либералов в их смешных оранжевых кашне, как битых французов, куда-то вон. В рефрижераторе, в морозильной установке начальниково слово дальше слышно и дольше стоит. А какая структура, какая вертикаль! И призма! Нет во льду той расхлябанности, той путаницы, течки, присущей прочим агрегатным состояниям воды. Лед — это государственный подход к самой природе: уж если что вмерзло, то вмерзло, никуда не денется, когда-то пригодится. Да в одной сосульке больше гражданской позиции, чем во всех конституциях мира! А разве ж не со льда началась культура отечественная, особый путь ее в искусстве? В последний год своего царствования Анна Иоанновна женила князя Голицына на калмычке Бужениновой, одной из шутих своих, а свадьбу приказала устроить в нарочно выстроенном на Неве ледяном доме, где стены, окна, вся внутренняя мебель и посуда были сделаны из чистого льда. И брачное ложе для новобрачных устроили на ледяной кровати. А что? Закаляет, бодрит.

Надо ли говорить, что закономерным венцом культурного развития страны стал нынешний апофеоз ледовых видов спорта: по всем каналам ледниковый период, скрежет коньков, отточенная геометрия, понятная без слов. Слова упразднены, избыточны.

53 Причем, что примечательно, зима трактуется комплексно, лед дополняется снегом и снежными дисциплинами… И это на корню опровергает критиков — что, мол, в России нету выбора. Это же не так, есть выбор! Утомившись коньками, откинув их, можно без всяких административных процедур и регистраций — выбрать лыжи. Причем и снегоступы, и бегунки, и горные и даже — космополитичный сноуборд! Страна не только широка собою, но с точки зрения ландшафта горами не обижена, есть и во-о-от такой вышины, и любим мы скатиться с любой точки, будь то пик Коммунизма, будь то в Волино. Потому что в сердцах еще со времен индустриализации жива детская вера в фу никулеры — ведь не оставят они нас внизу, придут добрые и вернут на вершину. Спуск — секундное дело, с ветерком, кубарем, и, главное, каждый раз это чудо — опять сами собой отстегнулись ботинки! Таким образом, коньки и лыжи и палки есть и должны быть в каждом офисе, за каждой партой и станком, в яранге и чуме, как когда-то теннисная ракетка или охотничье ружье. Скорость скольжения придаст нам смелости, решимости, аскетизма, чтоб не держаться за накопленное, чтоб разом покончить со старым и стремглав унестись в неизвестность, не уступив ни пяди русской зимы. Кого-то пусть пугают холода. Кто-то пусть узреет символичность в том, как сковывает льдами страну. Но мы-то знаем — от обморожений есть масса контрмер: спиртовая растирка, самовар внутренне, добрая бабушкина шерсть. Тот, кто ни разу не остывал глубоко безнадежно, до хрупчатой синевы; кто не вмерзал, как Папанин в льдину, тот не поймет эту экстренную радость, этот исторический момент — когда поспевают к столу пельмени. Зубчики у них в сметане, а попка в уксусе. И, конечно, полагается при этом разверстать. Будем ли здоровы? Да не вопрос! Ведь это наш лед.

русский пионер №1. февраль 2008

Скорость скольжения придаст нам смелости, решимости, аскетизма, чтоб не держаться за накопленное, чтоб разом покончить со старым и стремглав унестись в неизвестность, не уступив ни пяди русской зимы.

текст: валерий дранников фото: наталья львова

дмитрий костюков

В своем бесчисленном по счету, но неизменно захватывающем по содержанию репортаже, на шестьдесят девятом году жизни, отчим российской журналистики Валерий Дранников задумывается о вечном и приходит к выводу, что ему необходимо заморонения (сохранения в жидком азоте) НЕзить частицу себя — для —Данила, милый, можно побыстрей? —А вы не рыгайте. Исторический ОГРА НИ ЧЕННО долго. Стоимость догопотомков, и с этой целью момент, а рыгаете. составляет 1000 рублей». отправляется в подмосков- Я что, нарочно? Я что, не понимаю вора Подписи, конечно, и печать. ную фирму, которая предла- важности момента? Только попробуйте И вот сейчас господин Медведев Дагает услуги по заморозке простоять пять минут с распахнутым нила Андреевич выполняет забор образчеловеческих организмов. ртом, когда молодой человек приятной цов моей ДНК, с силой скребет по эпитескребет и скребет в нем лиальной выкладке ротовой полости, Услуга оказывается неоцени- наружности стек лянной палкой по внутренней стоа полость содрогается в отрыжке. мой. Устрашающая криока- роне щеки. «Бреем с пальцем или с огур—Ну вот и все, голубчик. Вот и все, — мера, невменяемый врач, цом. С огурцом на пять копеек больше. генеральный директор извлек наконец триллерная атмосфера: чита- Вам как?» — вопрошали когда-то цирюль- стеклянный скребок. — Замечательный Мне досталось с пальцем. забор. Сейчас мы эту палочку с вашей тель «Русского пионера» сам ники. Но никто ж не неволил. Сам напросилДНК поместим в специальный цилиндр становится частицей нового ся. И даже документик подписал. и положим в жидкий азот. Официальный. Договор №5. Об оказа—На неограниченно долго?— с тревознания нии услуг криохранения ДНК. «Общество с ограниченной ответственностью «КриоРус», именуемое в дальнейшем Исполнитель, в лице ге нерального директора Медведева Данилы Андреевича, и Валерий Дранников, именуемый в дальнейшем Заказчик, заключили настоящий договор о нижеследующем: Исполнитель выполнит забор образцов ДНК Заказчика путем соскоба эпителиальной выстилки ротовой полости согласно инструкции к Isahelix SK-002 buccal swab и сохранит полученные образцы путем криосохра-

гой спросил я.— Все-таки ответственность у вас ограниченная. —Сами убедитесь,— засмеялся Данила.— Лет так через пятьдесят. Через полвека мне стукнет почти 120. Так долго люди не живут. А в России подавно. В России вообще, по данным Госкомстата, мужики заканчивают путь в 56. Я и так пережил среднестатистическую смертность на 12 лет. Пора перебираться к среднестатистическим. Только не хочется, честное слово. Нет, были бы кругом одна мерзость да запустение, невыплата зарплат или проле-

русский пионер №1. февраль 2008

Мне не понравилось веселие Данилы. Даже сверкающий серебром саркофаг, который до этого притягивал взор, показался сомнительным. Я встал, решительно шагнул к нему и распахнул крышку...

тела бы наша футбольная сборная мимо финала Европы — тогда не жалко. Так нет же, все наоборот: цветет стабильность пышным цветом, зарплату платят ровно в срок, и даже в Вене этим летом нам, как всегда, поможет Бог. Так чего же торопиться? Жить хочется. И как можно дольше. А врачи уже в глаза не смотрят. Они смотрят на мои снимки да анализы — и молчат. Словно врачебную тайну блюдут. Иногда лишь печально бормочут: «А что же вы хотите в ваши годы». Я, конечно, не паникую. Что толку в па нике моей? «Наш поезд прибывает на конечную станцию. Просьба освободить вагоны». Просто мужественно про-

—А чего они так странно называются — «КриоРус»? Они что, только русских замораживают? —А ви попхобуйте. Чтоб ви да не смогли,— рассмеялся Акела и выпил за бессмертие до дна. Я и попробовал. Нашел этот сайт www. КриоРус.ру, нашел их адрес и вот стою перед длинным бетонным забором на улице Центральная, дом 5 А, подмосковного поселка Алабушево и не очень понимаю, за каким чертом меня сюда принесло. —К кому? — неласково поинтересовалось коренастое лицо кавказской национальности, отпирая массивную железную калитку.

...И вот я стою перед р длинным бетонным забором в подмосковном поселке Алабушево и не вполне понимаю — за каким чертом меня сюда принесло... должаю заниматься любимым делом — через день захожу в Домжур. Потому что не будь Домжура, я бы никогда не познакомился с удивительным человеком Данилой, его фирмой «КриоРус». Короче, где-то после пятой старый приятель, газетный волк, беззубый Акела налил шестую и торжественно сказал: —Предлагаю выпить за имморталити! Я не понял. Мы пили за цирроз, за геморрой и даже ишемию. Но таким недугом никто из нас не страдал. —Неучи, — прошамкал Акела, — имморталити — это бессмертие. И дать его человечеству собираются хорошие люди — имморталисты. Я недавно наткнулся на ихний сайт в Инете. —Сайт Дункана Маклауда, — развеселился я. —Сам ты Дункан. Сайт фирмы «Крио Рус». Ребята предлагают всем же лающим заморозиться до лучших времен. —Бред, — молвил я, но что-то шевельнулось в душе моей, уставшей от врачей.

—Мне надо в «КриоРус»!—крикнул я, пы таясь заглушить отчаянный собачий лай. Рядом с калиткой во дворе в огромной проволочной клетке бесновался здоровенный пес неизвестной породы. —Слушай, дорогой, чего орете! — отшатнулось лицо. — В «КриоРус» так в «КриоРус». По тропинке иди к последней двери. Потом оно приблизилось ко мне и неожиданно сказало: «Путин — наш Бог». Я испугался, поскользнулся и чуть не грохнулся на тропинку. Она вела к довольно большому одноэтажному дому. За ним горбились два шатра алюминевых ангаров, а справа — то ли

гараж, то ли мастерские. Солидная фирма, подумал я с удовольствием, открывая скрипучую крайнюю дверь. И охрана, и со бака — сразу видно, не фуфло. В доме, вероятно, лаборатории, а в ангарах — замороженные граждане. Однако солидная фирма встретила грязным сумраком длинного узкого коридора. Лишь слабым светом в конце тоннеля белела одинокая дверь с наклеенным листком «КриоРус». Странно, шевельнулось в мозгу, здесь абсолютно нет рекламы. А где растяжки, где билборды, где сверкающий неон? «Ты устал от жизни пресной — заморозься и воскресни!». Здорово, да? Народ бы валом повалил. А с другой стороны, зачем им эта трескотня? Повалят, передавят друг друга, не успев заморозиться. Дело всетаки интимное. Так размышлял я перед дверью, все не решаясь постучать. Сердце почему-то захолодело без заморозки, мысли стали тягучими, как любимый напиток из морозильника, и сам я почувствовал себя недоумком Каем на пороге дома Снежной королевы. Не то чтоб страшно, как-то боязливо. Кай ты старый или Куй, постучи, а не тоскуй! В трудные минуты жизни во мне всегда просыпается поэт. Я постучал. —Войдите!— раздался из-за двери звонкий голос. Интересно, что я ожидал увидеть? Если честно — кадры из голливудского блокбастера. В большом отсеке космолета лежат в комфортных капсулах замороженные космонавты, мигают лампочки в переплетенье труб, а на бесчисленных дисплеях бегут колонки непонятных цифр. И командир корабля, который вылитый Брюс Виллис, стоит в раздумье перед капсулами: размораживать команду или пусть ребята немного поспят. Нет, это был не Голливуд. И не Мосфильм. В маленькой комнатке четыре на четыре стояло два колченогих стула, металлическая бадья непонятного назначения и двухметровый серебристый саркофаг. В узорах. Как замерзшие снежинки.

русский пионер №1. февраль 2008

В маленькой комнатке четыре на четыре стояло два колченогих стула, металлическая бадья непонятного назначения и двухметровый серебристый саркофаг.

—Что угодно?— спросил молодой человек, так же похожий на Брюса, как катафалк на виллис. В тусклом черном костюме, в черном галстуке, черных туфлях, с тоскливым взглядом, он навевал печаль с порога. —Да вот хотелось бы заморозиться,— смущенно пробормотал я. — Поторопились. Ведь вы еще живы, — сказал человек в черном с сожалением в голосе. —Так и слава богу. А вы что, только с покой ными гражданами дело имеете? —Совершенно верно. Пока только с ними. По завещанию усопших или по желанию родственников. Но в полном соответствии с законом о ритуальных услугах. —Ошибочка, значит, вышла,— совершенно неожиданно обрадовался я.— Извините за беспокойство и прощайте. —Ну почему же сразу — прощайте. Может — до свидания? — сказал молодой человек, внимательно окинув взором мое потухшее, в печатях времени лицо.— Может, даже до скорого. А еще лучше, оставайтесь, я вам расскажу о наших услугах. А там решайте сами. Я остался. —Итак, — продолжил молодой человек в черном, балансируя на табуретке,— меня зовут Данила Андреевич. Мне 27 лет. Мой отец — доктор экономических наук, профессор. А я в 16 лет закончил самую престижную питерскую школу с математическим уклоном, между прочим, с золотой медалью, потом международный институт менеджмента и два года назад защитил кандидатскую по экономике. Так вот, мой отец занимался проблемами управления научнотехническим прогрессом, и я, можно сказать, с детства увлекся технологиями будущего. А куда деваться ребенку, если кругом в доме книжки про будущее, а читать я научился в полтора года. —Во сколько? — изумился я. —В полтора года,— повторил Данила Андреевич и зарделся. Ни фига себе! Если начало монолога гендиректора я слушал вполуха, то,

узрев на табуретке вундеркинда, невольно сразу обратился в слух. —И когда в середине девяностых в России появился Интернет, я просиживал часами в зарубежных сайтах, посвященных новым технологиям. Меня особенно интересовало все, что связано с продлением жизни и крионикой. Между прочим, на последнем курсе

раживанию и последующему воскрешению? —Неужели непонятно? Я вам битый час толкую о фантастическом научнотехническом прогрессе. О том, что завтра станет возможным невероятное сегодня. Возьмите нанотехнологии. Уже сейчас медицина пользуется их примитивными наработками, а через полвека

...Я представил р себе, как в Подмосковье штабелями растут у прекрасные криохранилища. В которых морозятся миллионы моих современников....

института сделал доклад о технологиях достижения бессмертия, а потом даже перевел на русский известную в мире книгу руководителя американского Института крионики доктора Роберта Эттингера «The prospect of immor ta lity» — «Перс пективы бессмертия». Так вот, перспективы невероятные. За последние тридцать лет наука и техника совершили фантастический скачок. И время новых прорывов постоянно сокращается. Уже в ближайшем будущем мы сможем управлять обменом веществ в человеческом организме. С помощью генной терапии изменять генетический код или отдельных клеток, или отдельных органов, или всего организма в целом. Чтобы программа, по которой работает организм, стала оптимальнее. Все, что с нами происходит, управляется генетической программой. Если мы ее перепишем, человек станет другим. —Лысый — снова кучерявым? —Безусловно. —Я, конечно, извиняюсь, но какое отношение все это имеет к моему замо-

сможет воскрешать. Ведь что такое нанотехнологии? Это, в конечном итоге, создание устройств, размер которых не превышает молекулу. И вот, представьте себе, лет через тридцать-сорок, не позже, я уверен, появятся медицинские нанороботы размером меньше бактерии. Полностью имитирующие живые клетки. Но нацеленные, к примеру, на уничтожение больных клеток вашего организма. И на строительство новых. Не верите? И зря. Уже сейчас есть дизайнпроекты таких роботов. Осталось только подождать. В виде замороженного тела. Кстати, именно у нас в Алабушево новая госкорпорация по нанотехнологиям собирается строить огромный исследовательский центр. А мэр Москвы обещал пустить до нас скоростную электричку. Вашим родственникам удобно будет добираться. —Ну хорошо. Почти что убедили. Готов ждать. А ждать придется в нем? — кивнул я на серебристый ящик. Данила почему-то засмущался. —Некоторое время. Основное замораживание происходит в специальной капсуле. Которой у нас пока нет. Мы заказали в Америке, но когда еще придет. Так что вы не торопитесь. —Да я не тороплюсь, — и тут же испугался. — А вдруг места не хватит? —Всем хватит места, не волнуйтесь. Фирма молодая, нераскрученная.

—Все так говорят, а потом придешь, вернее, принесут, а место занято. Предварительные заказы принимаете? —Не практикуем. Да и какой может быть предварительный заказ, когда все надо делать быстро. Вот, предположим, вы упокоились, — сказал он и снова засмущался. — Прежде всего надо осво-

серебром саркофаг, который до этого притягивал взор, показался сомнительным. Я встал, решительно шагнул к нему и распахнул крышку. Внутри стенки саркофага были обиты эластичной серебристой тканью, и он смотрелся очень привлекательно. Как-то даже зовуще.

...К кому? у — неласково поинтересовалось коренастое лицо кавказской национальности, отпирая массивную железную калитку...

бодить ваше тело от крови, которая в нем есть. А потом сделать перфузию. Я взволновался: —А вот этого не надо! —Да не волнуйтесь, это просто термин. Дело в том, что в вашем теле еще останется много воды. При замораживании вода превратиться в лед и может здорово травмировать клетки. Вам это надо? Что ж я — попугай опять кричать: «Нам этого не надо»! Но клетки портить тоже не хотелось. —Так вот, перфузия — это замещение воды криопротектором. Специальным раствором, который через кровеносную систему заполняет ваше тело и сохраняет клетки нетленными. Ну а потом — в ящик. Вот в этот. Потому что тело надо охладить. Берем жидкий азот, он испаряется, и мы обычным вентилятором гоним пары в ящик. Несколько недель гоним. До температуры минус 190 градусов. А затем, уже навсегда, переносим тело в специальную капсулу с жидким азотом. Которой у нас пока нет, но будет. —Данила, стоп, что значит навсегда? Вы говорили — только на полвека! —Да какая телу разница? — вдруг развеселился Данила.— Полвека или навсегда. Лишь бы режим постоянный поддерживался. Минус 190. Ни больше ни меньше. Вот, блин! Неужели и здесь кинут? Ведь договаривались на пятьдесят, значит на пятьдесят. Мне не понравилось веселие Данилы. Даже сверкающий

—А можно прилечь?— неожиданно для себя спросил я Данилу.— Оно хоть временное, все-таки жилье. Хотелось бы немножечко обжиться. —Да пожалуйста,— так же неожиданно ответил Данила.— Святое дело. Вот в этом я не был уверен. Я вообще не был уверен, что Наверху к моему будущему воскрешению отнесутся с пониманием. Но все равно забрался в ящик и захлопнул крышку. Мертвая тишина окутала меня. Закрыл глаза и вообразил себя телом. Которое окутывают пары жидкого азота. А ничего, комфортно и приятно. Ни треволнений всяких, ни забот. Так можно пролежать полвека. Лишь бы соблюдали температурный режим. Жаль только, в одиночестве лежать. А почему, собственно, в одиночестве? Что я, один такой на свете, кто хочет возродиться к новой жизни? Данила говорил, что все удовольствие стоит девять тысяч баксов. Ну и что? Нефть дорожает, доллар падает. Да завтра же миллионы людей захотят повторить мой путь.

Я тут же представил себе, как в Подмосковье штабелями растут прекрасные криохранилища. В которых морозятся миллионы моих современников. Как преобразится Подмосковье, сколько новых рабочих мест появится! И как через полвека нас всех вылечат нанороботами и оживят. И мы ликующим потоком вольемся в океан потомков. И тут страшная мысль поразила меня. А зачем нас будут оживлять? Потомков действительно океан. Через полвека в Москву переберется миллионов пятьдесят. Воздух станет по карточкам! Кому мы будем нужны — дармоеды из прошлого. Ну, может, одного-двух випов воскресят. Но остальных азотных — никогда. А даже если сдуру разморозят, на что нам всем существовать? Ни пенсий, ни жилья. Бомжами жить, бомжами помирать. И на этот раз окончательно, потому что откуда у бомжа девять тысяч юаней на вторую заморозку? Так вот зачем сказал он «навсегда»! Знал, вундеркинд, наверняка предвидел. Я даже вида не подал. Просто вылез из ящика и сказал: — Дорого. Девять тысяч дорого. Я там оценил свое тело — оно столько не стоит. —Вы себя не цените,— сказал Данила с укоризной. — Но мы для вас можем сделать скидку. —Торг здесь неуместен,— надменно бросил я ему.— Другие услуги имеются? —Конечно. Не хотите все тело, можем заморозить мозг. Видите эту емкость,— кивнул Данила на металлическую бадью с двумя засохшими розами на крышке. — Там покоится замороженный мозг бабушки. Я вздрогнул: — Вашей? —Нет,— рассмеялся Данила.— Одного студента из Питера. Он тоже увлекался бессмертием, читал наш сайт и очень любил свою бабушку. И когда она, бедная, года два назад впала в кому, обратился к нам с просьбой ее заморозить. Он даже хотел отправить потом бабушку в Америку, в институт крионики. Но студент тоже был бедным. Какая Америка. Когда бабушка скончалась, денег хватило лишь на отечественную

Основное замораживание происходит в специальной капсуле, которой у нас пока нет. Мы заказали в Америке, но когда еще придет. Так что вы не торопитесь...

русский пионер №1. февраль 2008

заморозку мозга. И его хранение в жидком азоте. Внук посещает нас, цветы приносит. —А зачем замораживать мозг? — тупо спросил я. —Как зачем?— оживился Данила.— Ваша личность — это мозг. Ваша память, характер, знания — все в нем. Сохраняя мозг, мы сохраняем вашу личность. Вы подумайте, удобная услуга. Замораживаем мозг, лет через пятьдесят с помощью нанотехнологий извлекаем из него ДНК, подсаживаем в яйцеклетку и клонируем. Растим мозг. Потом пересаживаем в двадцатилетнее тело, и все — живите дальше. Молодым, здоровым, красивым. Со всем многолетним опытом и знаниями, присущими вашей личности. Согласны? Расти бамбуком двадцать лет? Без детских шалостей, без юношеской страсти, без поцелуев длинноногой Насти. Без пацанов, с которыми на ты, без онанизма, наркоты. Нет, и тысячу раз нет. Так я и сказал Даниле. Он огорченно развел руками. — Тогда остается последнее — заморозить вашу ДНК. — За тысячу рублей. Технология та же — клонирование, только личность будет другая. Вот вы, например, умеете рисовать? Нет. А клон, возможно, станет Церетели. Мне понравилось. Церетели — и всего за тысячу рублей. Здорово. —А Путиным сможет? —Нет,— серьезно ответил Данила. —Путиным стать невозможно. А и ладно. Кем-нибудь станет — и то хорошо. Потому что мне за 68 лет собственная личность изрядно надоела. И вот стою я с широко распахнутым ртом, а генеральный директор фирмы «КриоРус» недовольно бормочет: —А вы не рыгайте. Исторический момент, а вы рыгаете. … Дома я сказал тридцатишестилетнему сыну: — Мне внуки нужны, а ты еще не женат. Кто вспомнит о моем замороженном ДНК? Кто деда возродит? —Жениться? — рассмеялся сын.— Я что, отмороженный?

текст: ольга демьянова фото: дмитрий костюков

итар-тасс

Почему лед скользкий? Потому что его полирует ледяных дел мастер. Вместе с ним главную ледовую арену Родины полировала журнаОн дружит с Ягудиным и Жулиным, лист Ольга Демьянова.

Навкой и Семенович. Они катаются — он делает для них лед. Он знаком с Буре и Ларионовым. Они играют — он вне игры. Хотя все время на виду. В номенклатурной вселенной кадровика Тамары Александровны он числится как оператор по укладке льда. Но самому оператору — его зовут Сергей Шелкаев — больше нравится слово комбайнер. Именно так он и просит себя называть. Впрочем, как его ни назови, Шелкаев и есть тот человек, который в перерывах между хоккейными таймами и выступлениями фигуристов возвращает порезанному и подтаявшему льду первозданную гладь и твердость. Десять минут — это то время, которое отводится ледовому комбайнеру на все про все. Впереди — сверкающее поле безлюдной арены дворца «Мегаспорт» на Ходынке. — Ну что, полирнем? — спрашивает Шелкаев, садясь за руль комбайна. Агрегат выглядит немного устрашающе. Такой мутировавший гибрид трактора и утюга-переростка. Но этот серьезный мужчина и большая машина смотрятся вместе.

Комбайн скользит по льду мягко и тихо. Под днищем расположен нож, он срезает с ледяной поверхности неровности. Рядом — шнеки, которые сгребают образовавшуюся крошку в специальный контейнер. Одновременно делается заливка и полировка льда. Позади машины шланг орошает арену водой, а губки, расположенные там же, окончательно выравнивают лед. С трибун кажется, что лед всегда гладкий как стекло. Но с ближней точки — картина иная. Словно едешь не по дворцовой арене, а совершаешь тест-драйв по Чудскому озеру после Ледового побоища. — Смотрим вперед. Вот колото-резаная рана от тройного тулупчика, тут — типичный порез от энергичной параллельной дорожки, здесь вмятина от удара тупым предметом. Наверное, кто-то шлепнулся, — объясняет комбайнер. И все это, оказывается, натворили фигуристы, которые при всей своей изящности и легкости портят гладкую поверхность арены гораздо сильнее закованных в спортивные доспехи хоккеистов. — А теперь смотрим назад… А позади — безупречный каток. Лишенный всех выпуклостей и вогнутостей. Будто бы и не было никогда на

льду этих жестоких людей на коньках. Во дворце несколько арен, но Шелкаев трудится на основной. На этом ристалище происходят главные ледовые действия страны: чемпионаты по хоккею и фигурному катанию, шоу «Танцы со звездами», финал «Ледникового периода». — Я неплохой комбайнер, хотя и самоучка, — говорит Шелкаев спокойно, без тени иронии и сомнения. На торпеде комбайна приклеена репродукция натюрморта кого-то из «малых голландцев». Но это не дань увлечению бытовой живописью. Просто в России делать лед пока не учат, а учат этому в Голландии, где Шелкаев и проходил стажировку. С тех пор он считает себя последователем голландских мастеров. А вот шведов Шелкаев недолюбливает. Неприятный осадок остался в душе комбайнера после инцидента, произошедшего на чемпионате мира по хоккею в перерыве матча Россия–Швеция. Наши тогда выигрывали со счетом 2:0. Комбайнер выехал на лед под треск объективов и восторженные крики соотечественников. Работалось непросто: переполняли эмоции и слепили вспышки фотокамер. Когда Шелкаев проезжал мимо скамейки команды шведов, кто-то

из подданных северного королевства подло кинул под колеса комбайна пригоршню шайб. Наехал бы он на них — и все, считай, машина сломалась. Дав по

Комбайнер увидел Чулпан Хаматову во время репетиции финала «Ледникового периода». Она сразу ему понравилась. Маленькая физкультурница часто падала, разбивала коленки, но никогда не плакала. А Шелкаев — такой, ему нравятся хрупкие и в то же время сильные женщины. Чулпан присела отдохнуть. Звез да была бледной до синевы. Она забыла куртку в раздевалке, а на арене не больше семи градусов. Он отдал ей свой пуховик. А она подарила ему журнал со своим изображением. И подписала: «Корбюзье Ледникового периода на добрую память. Искренне ваша Чулпан». Говорят, что кондитеры не едят сладкого, сомелье не пьют, а работники скотобойни — вегетарианцы. К Шелкаеву это не относится. Комбайнер очень любит кататься на коньках. Но, поскольку делает это не на главной арене дворца, а на малой, реставрировать лед за собой ему не приходиться: на это есть его же ученики. Будущие Растрелли и Казаковы — как говорит комбайнер Шелкаев.

Комбайнер Шелкаев и есть тот человек, который в перерывах между хоккейными таймами и выступлениями фигуристов возвращает порезанному и подтаявшему льду первозданную гладь и твердость. тормозам, Шелкаев спас агрегат. А затем, подрулив к шведам, напомнил скандинавам про Полтаву и Петра и про то, почему Александра назвали Невским. — Хоккей — жесткая игра. Поэтому лед для хоккеистов делают твердый. А для фигуристов — мягкий. К фигурному катанию в целом Шелкаев равнодушен. Но другое дело — женщина на льду. Особенно, если она актриса.

русский пионер №1. февраль 2008

записал: василий голованов

Во льде есть некая запредельность. Лед противостоит живому как нечто космическое. Там, где властвует лед, человек чувствует себя неуютно, словно на другой планете. Лед — это космос на Земле. Отдельная стихия, о которой всерьез знают только смелые они — полярники, альпинисты и гляциологи. И в то же время лед связывает воду — основу жизни на Земле, от ледников берут начало величайшие реки мира. О льде нельзя говорить равнодушно — но равнодушно ведь и не получится с Аркадием Тишковым, видным гляциологом, профессором, я бы сказал — поэтом льда. «Долго грезилась нам эта земля, и теперь она явилась перед нами как видение, как волшебная страна…— писал Фритьоф Нансен. — Это какая-то бесплотная, призрачная красота, точно красота вымершей планеты, сложенной из сверкающего мрамора». Навряд ли среди тех, кто

всерьез работал со льдом, есть люди умиротворенные. Вы правы, лед — стихия. Иногда волшебная, иногда — убийственная. Когда после работы на высокогорных ледниках Гималаев, Памира или Тянь-Шаня, где только лед и скалы, черное и белое, я опускаюсь в долину, где светит солнце и бушует жизнь… меня действительно не оставляет ощущение, что я вернулся на Землю с другой планеты. И тем не менее и лед из глубинной антарктической скважины, и лед на московских улицах, и морские льды на Северном полюсе — это не что иное, как замерзшая вода, Н2О. Они отличаются только по механизму образования, по чистоте и по информации, которую хранят в себе. Если проводить очень тонкий химический анализ воды, которая образуется при таянии льда, то мы обнаружим некоторые различия по количеству изотопа кислорода О18. Чем холоднее были условия при замерзании воды, тем

east news

От этой беседы нашего журналиста с гляциологом вам предстоит почувствовать не банальный холодок, а настоящий мороз по коже — так и должно быть, поскольку на тему обледенения с ученым беседует Василий Голованов — сын журналиста Ярослава Голованова, лучшего научного журналиста той эпохи, когда наши гляциологи были самыми признанными гляциологами в мире. Им и сейчас есть чем поразить ваше тревожное воображение.

русский пионер №1. февраль 2008

...Лед привлекателен эстетически, но в то же время его красота отчужденна у и даже опасна для человека, как сокровища Снежной королевы...

fotobank

его больше. Собственно, изотопный анализ льда позволяет нам выстроить климатическую картину прошлого Земли. В ледниковых покровах Антарктиды помимо климатической летописи мы находим вулканический пепел, метеориты и космическую пыль. Больше того, в Антарк тиде есть озера, в которых подо льдом, без доступа кислорода, сохранились формы жизни, которые господствовали на Земле миллиарды лет назад, когда в земной атмосфере еще не было кислорода. Это сине-зеленые бактерии, которые освоили фотосинтез, научившись напрямую использовать энергию Солнца, чтобы разлагать воду на водород и кислород. Так в атмосфере появились первые излишки кислорода, которые и дали потом возможность развиться более сложным формам жизни, ядерным формам клеток. А сине-зеленые бакте-

рии, как глубокие реликты, уцелели только подо льдом. Но и в тех небольших замкнутых резервуарах, которые представляют собой прибрежные озера Антарктиды, они могут безбедно существовать еще много тысяч лет. Со прикосновение с современной земной жизнью было бы для них губительно. Это — основная проблема, которую предстоит решить нашим ученым, прежде чем они вскроют толстый ледяной покров озера Восток, которое обнаружено под ледником вблизи нашей станции «Восток». В некотором смысле это не слишком отличается от проникновения в подледный океан Марса.

Да, лед — загадочная сущность. Он оказывается включенным в нашу культуру: и не только как безобидный искусственный лед хоккейных площадок или ледя-

ные кубики в бокале виски. Лед привлекателен эстетически, но в то же время его красота отчужденна и даже опасна для человека, как сокровища Снежной королевы. Как сильная поэтическая метафора лед сгодился даже для политики: вспомните теорию «вечного льда» Ганса Гербигера, которая стала основой метафизики Третьего рейха. Лед фашизма, как устойчивая, кристаллическая, упорядоченная структура, противостоит хаотическим демократическим цивилизациям, символом которых является вода. От сюда — господствовавшая в фашистской культуре «романтика холода», «нордический характер» и т.д. Гербигер создал даже свою космогонию, в которой и Большой Взрыв, все макрои микропроцессы во Вселенной и на Земле объясняются борьбой двух начал: льда и огня…

67 Скажем, в скандинавских мифах боги поднимают Землю из первичного океана и устраивают на ней прекрасный Мидгард, в котором предназначено обитать людям, устраивают небесный свод и определяют роли Солнца и Луны. Однако золотой век, когда люди и боги наслаждались покоем, был недолог. Силы зла во главе с божеством Локи выпустили подземные воды, которые затопили Мидгард, Сутр вверг Землю в пучину пламени. Всемирный пожар был потушен только водами потопа. Основой для создания этого мифа, вероятно, послужили извержения вулканов под ледниками, неоднократно случавшиеся в конце эпохи последнего оледенения — чему люди, разумеется, были свидетелями… В Исландии битва льда и огня — повседневность. Тут многое приходит в голову… Тунгусский метеорит с ядром из льда и застывшего газа… Но если идеологи фашизма искали во льде кристаллическую незыблемость — они ошибались. Лед — не кремний, это довольно податливая сущность, что известно любому гляциологу. Благодаря этому ледники «текут», «дышат» и вообще ведут себя достаточно динамично.

Выглядит это как чистая случайность, как чудо. Однако геофизик, академик Е.М.Будыко сделал любопытные вычисления. Он показал, что если перейти некий «холодный» порог температур (а речь может идти о лишних 3–5 градусах), то дальше лавинообразно начнет развиваться похолодание и Земля превратится навсегда в устойчивую холодную систему типа Марса. При других вариантах — повышения температур — она может превратиться в «кипящую планету», как Венера. Земля находится на лезвии бритвы, в очень неустойчивом состоянии. И тем не менее она никогда не переходит критический температурный порог. Почему? Английский ученый

стали постепенно сокращаться. Более того: оледенение не было непрерывным. Существуют геологические, палеоботанические и дру гие доказательства того, что за это время ледники по крайней мере трижды совершенно исчезали, сменяясь эпохами, когда климат был теплее современного. В эти периоды Гренландия действительно была «зеленой землей», северные олени водились на Шпицбергене, а широколиственные дубра вы доходили до Белого моря. Так что когда мы говорим сегодня о глобальном потеплении, надо иметь в виду, что мы говорим прежде всего о катаст рофически быстрых изменениях климата, к которым плохо адаптированы и люди, и современные экономики. К таким темпам Земля не привыкла. В том, что касается температур, мы еще очень далеки до «голоценового оптимума», бывшего 5 тысяч лет назад. В некотором смысле, как говорит и пишет наш ведущий гля циолог академик В.М. Котляков, мы живем еще в ледниковый период. Ан тарк тический ледяной щит пока почти не меняется. Правда, айсбергов образуется в некоторых районах этого континента больше, но потепление здесь приводит к тому, что объем некоторых ледников — за счет роста количества осадков и общей влажности воздуха в отдельных местах — только увеличивается … Решительным образом баланс льдаводы-пара сказывается на жизни всей планеты. Каково современное состояние мирового льда? Что случилось бы, если бы стремительно растаяли ледники всего мира?

Время от времени мировой лед заявляет свои исключительные права на Землю и тогда начинается очередное оледенение. Глобальные оледенения повторяются с завидной периодичностью каждые 200–250 миллионов лет. Во время последнего четвертичного оледенения льды покрывали, если мне не изменяет память, четверть земной поверхности. То есть Земля была в двух шагах от того, чтобы окончательно замерзнуть. Однако этого не происходит. Начинают работать какие-то тормозящие механизмы, оледенение отступает, флора буйствует в тех местах, где ее и вообразить было трудно, земля нагревается — и вот уже недалеко от перегрева… Но — и он не наступает. Почему?

Джон Лавлок доказал, что Земля обладает свойствами гомеостаза — поддерживает внутреннюю структуру, внутреннее состояние свое на том уровне — в очень узких пределах, — который нужен жизни на Земле. Земля, таким образом, сама регулирует состояние своей среды. Это почти невообразимо, ибо гомеостаз — это свойство живых систем. А что из этого следует? Из этого следует, что вся Земля стала живым самоуправляющимся телом, которое, в каком-то смысле, обладает своим «сознанием». В период последнего оледенения ледники покрывали действительно четверть всей земной суши. Причем толщина ледникового щита в Северной Америке достигала 3,5 километра, а в Европе, где «питание» ледника бы ло хуже — 2,5! Но, достигнув 250 тысяч лет назад наибольшего развития, ледники Северного полушария

Разумеется, мы любим глобальные модели. И у нас есть компьютерная модель, которая так и называется — «Мир без ледников». То есть на карте показано — что произойдет, если все ледники растают и таким образом высвободится около 25 миллионов кубических километров воды, законсервированной сегодня в лед-

русский пионер №1. февраль 2008

...Грехопадение р — пролитие человеческой крови — вновь низвергает р мир р из космоса в хаос, нарушаются обеты и моральные нормы, начинаются распри родов, наступает у трехлетняя стужа, оледенение...

gettyimages/fotobank

известна площадь льда, глубина и, соответственно, объем содержащейся в нем воды. Но сейчас картина быстро меняется. А вода — становится самым главным ресурсом на планете. И ближайшие глобальные войны — они, конечно, будут из-за питьевой воды. Не из-за нефти, а из-за запасов пресной воды, которой уже сейчас не хватает целому миллиарду людей, а еще 1–2 миллиарда не имеют доступа к чистой питьевой воде. И будущее наше — не в экс порте нефти-газа, а в создании, как говорит член-корреспондент РАН В.И. Да ни лов- Данильян, водно-экс портной модели российской экономики. Это не значит, что мы будем продавать всему миру байкальскую воду и воду сибирских рек. Водно-экспортная модель экономики подразумевает, что мы можем развивать те отрасли хозяйства, где по технологии нужно много воды — это сельское хозяйство, металлургия, химическое производство. Мы будем продавать продукты водоемких технологий, развитие которых для других стран из-за нехватки воды будет попросту недоступно. Поэто му сейчас о запасах льда, о водности наших рек говорится не абстрактно, а очень по-хозяйски.

...Ближайшие глобальные войны – они, конечно, будут у у из-за питьевой воды. Не из-за нефти, ф а из-за запасов пресной воды, которой уже у сейчас не хватает целому миллиарду людей... никах. Уровень мирового океана поднимется на 64 метра. Материки несколько изменят свои очертания, все Багамы, и Канары, и Мальдивы будут затоплены, как и вообще все территории и города, лежащие на отметке ниже 64 метров над уровнем мирового океана. И это не только прибрежные города — Нью-Йорк, Барселона, Лондон, Санкт-Петербург, Токио. Париж тоже оказывается в зоне затопления. И Мадрид — потому что они не дотягивают по высоте. А Москва — останется. Но одно это обстоятельство не спасет нашу цивилизацию… Потому что мы говорим о прямых, так сказать, последствиях, но ни словом не обмолвились о косвенных. А что будет с климатом? Неясно. А социальные последствия? Миграции, голод, болезни? Можно прорабатывать детали этой модели, но пока это бессмысленно. Ибо пока что модель

гипотетическая, а гадать — не дело ученых. Наше дело — изучать и прогнозировать реальные процессы. Недавно в Китае, в городе Ланчжоу, центре азиатских криосферных исследований (там находится институт Академии наук Китая, занимающийся ис сле дованием холодных территорий), прошла конференция по горным ледникам. Собралось полторы сотни ученых со всего мира. Главное решение, которое было принято — о повторной инвентаризации горных ледников. Ибо они — наиболее уязвимая часть мирового льда — стремительно сокращаются. Сейчас в на шем институте создан атлас ледников — это огромная книга, в которой собраны все ледники от Антарктики до Грен ландии, от Патагонии до Альп и хреб та Черского. Но они отражают ситуацию «первой инвентаризации»:

Отношение ко льду в такой ситуации тоже должно измениться. Требуется больше пиетета и уважения. Лед — это ведь еще и красиво. Какое богатство форм и цвета! Какие тонкие и даже тайные струны души затрагивает величие льда! Может быть, мудрость природы — именно в том, что она сделала области холода почти недоступными для людей? Нам нечего делать там, в грандиозной лаборатории Снежной королевы. Она допускает к себе немногих. Лучше всего — просто не мешать ей. Но когда ее слишком достают — она отвечает вечным холодом. Ведь мы по-прежнему всего в каких-то трех градусах от смерти во льдах.

ледовый дворец пионеров

СПЕЦПРОЕКТ «ЛЕДОВЫЙ ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ» «РУССКИЙ ПИОНЕР» И «ОБЛЕДЕНЕНИЕ АРХИТЕКТОРОВ» ПРЕДСТАВЛЯЮТ

спецпроект

70 Сейчас, когда практически все природные достояния Родины так или иначе уже освоены, было бы недальновидно остановиться на достигнутом. Пора уже всерьез обратиться к альтернативным ресурсам. Вызывает удивление, почему до сих пор столь изредка, только в суровую годину и только по крайней нужде используется такое великое преимущество России перед остальным миром, как холод и сопутствующий снег. Эту манну поистине небесную мы склонны разбазаривать, употреблять на снежки, а в лучшем случае на баб (и то на снежных). А ведь у холода колоссальный потенциал! Без глубокой заморозки — продуктов ли, косметики, фундаментов московских новостроек — не могла бы в полной мере существовать сама жизнь, даже на бытовом уровне. Но «Русский пионер», как и положено первопроходцу, призывает перейти к более масштабному освоению несомненных плюсов стужи. Ведь есть у нас в этом направлении история, есть традиции: вспомним знаменитый ледяной дом эпохи Бирона. В нем можно было вполне комфортно жить, спать, справлять свадьбу. Впоследствии полярники не раз пользовались вырубленными в самой сердцевине Арктики помещениями. Так что же мешает возвести вокруг Москвы, вокруг других мегаполисов — городки из льда, оснащенные и спальными местами, и торгово-развлекательными центрами? По крайней мере на зимнее время эти ледовые поселки могли бы частично решить жилищные проблемы, избавили бы сезонных рабочих от необходимости скитаться по наемным квартирам и общежитиям, предоставляя им максимальный комфорт и выдающуюся шумоизоляцию. Мы не одни в нашем начинании: у нашего спецпроекта есть твердая архитектурная основа. Группа «Обледенение архитекторов» давно и плодотворно работает с зимой, используя в качестве стройматериалов снег и лед. Специально для «Русского пионера» архитекторы предоставили свои обледеневшие в той или иной степени проекты.

ТЕЛЕПОРТ Проект «Обледенения архитекторов» для зимнего фестиваля в деревне Никола-Ленивец. Проектом предполагалось внесение некоей динамичной составляющей в многовековое стояние на реке Угре. Противопоставление таких сильных метафор, как Зайцы и Снеговики, заставило обратиться к возможности появления третьей, результирующей силы на поле статичного зимнего пейзажа. Для этого внизу склона, у реки, было предложено соорудить телепортационную кабину из снега. В кульминационный момент праздника телепорт начал работать, то есть включился проблесковый маячок на крыше и зазвучала соответствующая музыка. Из небольшого отверстия в стене телепорта появились пингвины — три немолодые уже особи. Они гуляли по территории парка, фотографировались с посетителями и через непродолжительное время залезли обратно в телепорт.

спецпроект

ПОД ЖИЛЬЕ! Какой же городок без комфортного современного спального района? Первым действующим прототипом ледовых домов будущего стал стеклянный иглу, построенный по проекту «Обледенения архитекторов» на углу Последнего переулка и улицы Арбат из прудового льда. Перед наступлением нового года трем слонявшимся без дела по району гражданам было предложено по 200 рублей каждому за наблюдение за сохранностью важного объекта. Охранники весело провели новогоднюю ночь внутри иглу, отмечая праздник и радуясь вновь обретенному жилью. В дальнейшем их радость разделили посетители и поселенцы снежного домика, также воздвигнутого архитекторами. Надеемся, что с подачи «Русского пионера» идея ледовых поселений найдет горячий отклик в умах и сердцах соотечественников. И мы будем впредь бережнее относиться к холоду. И ко льду.

спецпроект

СНОУХЕНДЖ Этот объект был построен в декабре 2004 года в Тобольске силами «Обледенения архитекторов», бригады из троих строителей и четверых осужденных граждан. В Тобольске существует любопытная новогодняя традиция: весь декабрь сознательные горожане создают из снега и льда чудеса света на улицах города, с наступлением же января бросают все силы на уничтожение построенного. Поэтому именно вандалостойкость была избрана главным критерием качества Тобольского Сноухенджа. Строители отлично справились с задачей, поскольку уничтожить постройку удалось весной только с помощью бульдозера. Сноухендж мог бы стать городской доминантой в новых ледяных городках. Местом экскурсий и паломничеств. Доказательством сверхпрочности избранного стройматериала.

памятка

Против гололедицы есть простое средство — ледовые шипы. Возьми ремень или простой кусок кожи и утыкай его гвоздями. Затем второй точно такой же кусок кожи положи поверх, чтобы он покрывал шляпки гвоздей и не давал им выскакивать. Затем сшей оба куска. Ремень с шипами закрепляется на сапогах или валенках.

Как превратить зимой собаку в транспортное средство Небольшой груз можно перевозить по снегу при помощи волокуши. Прикрепи к хомуту лошади или к ошейнику собаки два тонких деревца. Концы их свободно волочатся по земле. К этим концам приделай поперечный настил. На него и кладется груз.

Как мужчине не замерзнуть в тайге

Как уберечься от холода с помощью мыла

Если ночуешь без одеяла, положи под верхнюю одежду прокладку из сухого сена. Оно хорошо согревает. Мужчинам, чтобы предотвратить отморожение половых органов, нужно подложить под кальсоны треугольник из мягкой ткани, легко поддающийся стирке. В крайнем случае, можно подложить кусок смятой газеты.

Чаще стирайте с мылом носки, портянки, варежки, белье. Потому что грязная и пропитанная потом одежда хуже уберегает от холода.

рисунки: анна всесвятская

русский пионер №1. февраль 2008

Как сделать шипы на валенках своими руками

Специально для «Русского пионера»

рассказ дмитрия глуховского фото: orlova рисунки: варвара полякова

Спасен! Но он поставил себе невыполнимую задачу — добраться до Пусть их хватит не надолго, пусть всего на несколько дома за один переход, и гул его надрывающегося сердца заглучасов — это не просто отсрочка, из гуманности или садизма шал тонкое пение зарождающихся ледяных вихрей. Не было данная смертнику перед исполнением приговора. За эти два сил поднять голову и окинуть взглядом прибившееся к земле или три часа он успеет отогреть окоченевшие ноги, оживить небо, горизонт, на глазах затягивающийся темным занавесом занемевшие пальцы. За это время растают сосульки на его бури. И опомнился он, только когда смерть обдала его лицо бороде, заколет спросонья посиневшую кожу. Он сможет своим стерильным дыханием. Огляделся и понял, что погиб. вскипятить плотно набитую снегом закопченную алюминиВ черную пургу люди пропадали, даже собираясь только евую кружку, обжечь себе глотку и разморозить сжавшиеся пройти от одного подъезда к другому. Всего в полуметре ничего в комок внутренности. Переждет пургу. Наберется сил, уже было не разглядеть: мутная пелена застила мир, ветер рвал чтобы пройти последние три километра. землю из-под ног, и даже десять шагов от двери до двери преКак глупо было бы умереть всего в трех километрах от вращались в испытание, на которое отваживались немногие. дома... Конечно, тут была его оплошность: не распознать Слепая свирепая вьюга внезапно наваливалась на улицы, катзнаки надвигающейся черной пурги! Непередаваемое, мертком подминала под себя землю, засыпая глаза снежными иглавенное затишье, разреженное только чуть слышным звоном ми, кружа и путая, словно зачарованных уводя неосторожных стылого воздуха. Не будь Андрей так изможден, он непрепутников от жилья в мертвую пустошь, выпивая из них тепло и менно уловил бы его, замер и бросился бы к ближайшему погребая скрюченные тела под тяжелыми белыми курганами. дому — забиться в укромный угол, закуклиться 1 Дмитрий Глуховский — культовый российский писатель. Его первый бестселлер «Метро в коконе спального мешка, прижать ладони ко 2033» вышел летом 2007 года. В конце 2007 года появился роман «Сумерки». Миллионы фанатов Глуховского требуют от него новых публикаций. Это — свежий его рассказ, напирту — мо лясь и согревая их дыханием. санный специально для «Русского пионера».

Как глупо было бы умереть всего в трех километрах от дома... Конечно, тут была его оплошность: не распознать знаки надвигающейся черной пурги!

русский пионер №1. февраль 2008

В молочной мгле Андрей не видел даже собственных рук и, уже не уповая на то, что успеет найти укрытие, брел наугад, зажмурившись.

В молочной мгле Андрей не видел даже собственных рук и, уже не уповая на то, что успеет найти укрытие, брел наугад, зажмурившись, понимая одно: остановись он сейчас — метель тут же уложит, занесет, усыпит его, как усыпляют обреченных животных. И с каждым новым шагом, все более трудным, все более болезненным, эта мысль соблазняла его все сильнее. А потом из белесого бурлящего хаоса прямо перед ним вынесло дверь — гостеприимно приоткрытую, возникшую из ниоткуда, словно некий небесный перст просто начертил ее на исчерканном листе Андреевой жизни, вдруг смилостивившись над ним. Андрей навалился всем весом, створка послушалась, и уже через миг он был внутри. Он достал из внутреннего кармана главную свою драгоценность — завернутую в носовой платок зажигалку, чиркнул и осмотрелся. От двери уходил в темноту широкий коридор, по обе стороны чернели дверные проемы. Осторожно заглянул в первый и сразу понял: спасен! Мебель, конечно, была пластиковая, разжиться не выйдет, зато в углу возвышались аккуратно запеленатые пачки. Бумагу Андрей научился слышать за десяток шагов, как и сладостный аромат сухих дров, и вообще запахи всего, что можно жечь. Всего, что горит и дает тепло. Журналы? Нет, какие-то листовки, брошюры... Он надорвал полиэтиленовую упаковку и, прежде чем извлечь ее содержимое и приступить к этому маленькому аутодафе, пробежал глазами броские заголовки. Криво усмехнулся. За прошедшие долгие семь лет мир перевернулся вверх тормашками, а краска ничуть не выцвела... Коптить будет сильно, ну ничего, он потерпит. Да, их хватит не надолго, не больше трех часов, но этого довольно, чтобы выжить. Багровая волна поползла по первому буклету, пожирая его — быстро, слишком быстро, слабо дыша на Андреевы руки теплом и гарью. Он тут же подкинул в огонь еще несколько и бросился потрошить следующую пачку.

Тогда, семь лет назад, всех тревожило глобальное потепление. Скапливающийся в атмосфере углекислый газ, озоновые дыры, парниковый эффект... Доказательства были

налицо: даже в вечно обмороженной России каждая зима была теплее предыдущей, а последнее лето заставило москвичей почувствовать себя французами: началось чуть ли не в апреле и вопреки всем законам затянулось до конца октября. Пророки и экологи предупреждали: полярные льды тают. Вода прибывает. Если с пароварки не снять крышку, планета выкипит. Прогноз погоды на ближайшее столетие: наводнения, ураганы, цунами, огненные смерчи... Однако с предсказаниями у человечества никогда особенно не складывалось. Декабрь выдался неожиданно холодный, в январе температура упала еще ниже, а февраль оказался самым тяжелым за всю историю наблюдений. Метеорологи пытались осмыслить происходящее, но сбивались и противоречили друг другу. В старых домах взрывались изглоданные ржавчиной трубы отопления, Москва поглощала больше мазута, чем успевал выдавать лоснящийся отечественный нефтепром. Мерзла Украина, тряслась с непривычки Германия, околевала занесенна я снегом Испания... В Южном полушарии лето напоминало в лучшем случае позднюю осень. Человечество, съежившись, ждало весны. В марте две тысячи восьмого ртутный столбик сделал несмелую попытку подняться, но не смог дотянуться и до отметки в минус двадцать пять. В апреле стало ясно: оттепель, которой все так ждали, не наступит. Черные ветви деревьев оставались голыми, озимые вымерзали, продуктовые склады Гохрана принимали свирепых инспекторов из спецслужб. Европа закупала зерно в Австралии, потому что Канада в панике обрезала экспорт. Снег все валил и валил... Цены на газ взлетели до небес, но продавать его на Запад означало бы лишиться тепла самим. Соединенные Штаты вскрыли стратегические запасы нефти. В Польше, которая в свое время не поспела на раздачу Господом полезных ископаемых, вымерзали целые деревни. Андрей хорошо помнил телерепортажи тех времен. Потому, наверное, что ни о чем другом телевидение уже говорить не могло, и так продолжалось до тех пор, пока мир не оглох и не ослеп от нехватки электроэнергии.

русский пионер №1. февраль 2008

Мировые светила, вызванные для объяснений на трибуну Организации Объединенных Наций, поблескивали тускло и неубедительно, как фальшивая мелочь. Новый ледниковый период. Не доглядели. Развалившиеся в креслах Генассамблеи ООН европейские лидеры — впервые с эпохи колонизации с искренним интересом — поглядывали на представителей африканских стран. Дома их ждали стотысячные демонстрации: люди требовали тепла, будто избранные ими коррупционеры и популисты были наместниками Бога на земле и могли с ним договориться. В августе Москва уже начинала пустеть: котельни выходили из строя, горела перегруженная масляными обогревателями проводка, рассыхались китайские стеклопакеты с непременной надписью «Сделано в Германии». В Китае к этому моменту голод унес жизни тридцати миллионов человек и было введено военное положение, а в Германии четырежды сменилось правительство; последнее ввело топливные и продуктовые пайки. Андрей подкинул в свой тще душный костерок еще одну стоп ку брошюр. Город, через который он брел к своему дому, напоми нал прежнюю Москву не больше, чем окостеневший труп в холодильной камере морга походит на еще вчера дышавшего человека. Большие города плохо переносят холод... Останав ли вается их кровоток, тысячи клапанов перестают гнать кипящую воду по венам теплотрасс, холодеют капилляры труб в квар тирах и отказывает нервная система электросети. Окна покрываются изморозью изнутри. Стремительно плешивеют парки. Печки-буржуйки возвращаются из исторических романов на оптовые рынки, и печки эти кормят обрубками холеных московских тополей, а растапливают страницами, выдранными из тех самых исторических романов... Старики замерзают насмерть в своих квартирах, чтобы навечно остаться в этих унылых склепах, обклеенных облезлыми обоями и пожухшими фотокарточками: в квартирах, как и за окном, минус тридцать, и о погибших не напомнит даже запах. «Скорые» не справляются с вызовами на места, где в километровых очередях за хлебом теряют сознание обмороженные женщины. Больницы переполнены. В ноябре синоптики мрачно сулят пятидесятиградусные морозы, понимая, что, узнай их кто на улице, возмездия не избежать.

Власти сначала рекомендуют, а потом приказывают покинуть столицу, и по Киевскому шоссе нескончаемым пестрым караваном ползут автобусы, военные грузовики, взмыленные иномарки. С переполненных вокзалов уходят последние поезда с красным крестом на вагонах и снежными шапками на крышах, и люди дерутся, убивают за право ехать и спать в заиндевевших тамбурах. Жители уходят из коченеющего города. Москва исторгает свою душу... К весне две тысячи десятого — если еще можно было говорить о временах года — в истерзанной падальщиками сумеречной Москве свет горел только в Кремле — из принципа — да в здании Курчатовского института, где, охраняемый спецназом, тлел действующий ядерный реактор. Пятиэтажные сугробы на месте хрущевок, сталагмиты сталинских высоток, исполинские лыжни Ленинского и Кутузов ского проспектов... Пути отступления горожан, навсегда уходящих на юг, где их никто не ждал, но где должно было быть хоть немного теплее. Но эта эвакуация — величайшая за всю тысячелетнюю московскую историю — была лишь мимолетным эпизодом грандиозного переселения народов, бегущих от холода и смерти, жмущихся к обручу экватора — единственному месту, где пока еще помнили, что такое лето. Андрей остался в Москве: жена была на девятом месяце и замдиректора разрешил переехать на территорию объекта. С отоплением там все было в по рядке, а администрация впопыхах перевела Курчатовский институт с ведущих в безоблачное будущее нанотехнологических рельс на избитую, но верную колею подсобного хозяйства. Разворачивали теплицы, укрепляли оборону. Его передали в ведение престарелого профессора ботаники, который, бесконечно щелкая генным кубиком Рубика, выводил морозостойкие овощи. Кажется, воздух в комнате чуть-чуть прогрелся... Буклетов еще оставалось прилично, но Андрей задумался: не попробовать ли выломать и поджечь одну из дверей? Вдруг попадется деревянная? А с места так и не сдвинулся — просто не смог заставить себя оторвать руки от огня. Тепло дурманило, убаюкивало; закрой глаза — и можно вообразить, что ты уже дома, что трехдневный путь сквозь погружающийся в вечную мерзлоту город уже завершен. Или что его никогда не было, потому что не было в нем никакой необходимости.

русский пионер №1. февраль 2008

...К весне две тысячи десятого – если еще щ можно было говорить о временах года – в истерзанной падальщиками щ сумеречной Москве свет горел только в Кремле – из принципа ц – да в здании Ку урчатовского института, у где, охраняемый спецназом, тлел действующий ядерный реактор...

Жена родила, и с грудным ребенком на руках Андрей уже не отваживался никуда ехать. Топлива должно было хватить лет на пятнадцать, куда спешить? Теплицы, дом, трехлетний уже сын, строящий снежные крепости во дворе крепости настоящей, прогулки на лыжах в редкие ясные дни — к причалу, где робко ступали на лед неуклюжие глыбы нуворишских новостроек, парное катание с женой по зеркалу вымерзшей до дна реки, осторожные быстрые поцелуи на студеном ветру... А вокруг — гектары заброшенных домов с черными окнами. Телевидение уже несколько лет не работало, но у военных действовали радиоприемники. Передачи, долетавшие из еще населенных южных городов, казались новостями из других галактик. Расстояния, раньше казавшиеся смешными, теперь снова стали непреодолимы. Уходило три-четыре дня, чтобы по снегам пересечь город из конца в конец, а чтобы достичь Краснодара, куда вроде бы перенесли столицу, нужно было бы, наверное, положить всю жизнь. Где-то невероятно далеко бушевали войны: Европа сражалась за место под бледным, умирающим солнцем. Америка теснила мексиканцев. Арабы подрывали себя возле немецких казарм в Марокко и Алжире. А ледяная корка подползала все ближе к нулевой параллели — ковчегу, билетов на который было больше, чем мест. Снег падал, падал... Однажды, говорил себе Андрей, когда его сын подрастет, когда реактор Курчатовского начнет угасать, они снимутся с места, заправят сбереженной солярой старый вездеход и тоже отправятся на юг. Туда, где весной на деревьях еще распускаются почки... Может быть, к тому моменту и войны все уже успеют утихнуть. И они оставят навсегда этот проклятый край, этот страшный город. Этот бездушный памятник человечеству, для лучшей сохранности брошенный в морозилку истории. За десять тысяч лет, прошедших с окончания предыдущего ледникового периода, человек почувствовал себя достаточно вольготно, чтобы заполонить собой всю планету. Но гегемония такого чувствительного вида ненадежна: достаточно опустить температуру атмосферы на жалкие тридцать градусов, чтобы три четверти его представителей околели от холода, а остальные перегрызли друг другу глотки из-за земли и пищи. Кто там говорил о космической экспансии и покорении Вселенной? Что уж тут опускаться до таких мелочей, как несбывшиеся мечты отдельно взятой страны... Всего семь лет...

Андрей подбросил в пламя буклетов и разложил над костерком походную треногу. Поставил на почерневшие стальные спицы кружку с растаявшим снегом. Пошарил рукой в рюкзаке: зацепил пачку жаропонижающего, осторожно ощупал бесценные ампулы пенициллина, за которым отправился через весь город, потом выловил пакетик с раздавленной картофелиной, достал и затолкал в рот. Запил кипятком. На счету была каждая минута, но нечего и думать о том, чтобы сейчас выходить на улицу. Снаружи словно выл дьявол, похоже, буран только набирал силу... Сколько Андрей ни запрещал себе думать о сыне, не выходило. Ничего, лучше пересидеть в укрытии, вряд ли пурга затянется дольше чем на день, не то сейчас время года. Он шел так быстро, как только мог. Он почти сумел обернуться за два дня, если бы не волки и не эта буря. Саша дождется его, обязательно дождется. Он сильный, упрямый, весь в отца. Не хочет показывать слабость... Им не удавалось сбить жар уже несколько дней, никакие домашние средства не помогали. Надеялись, обойдется обычной простудой. Не обошлось. Андрей поднялся, прошелся по комнате, чиркнул зажигалкой, освещая распятый на стене старый плакат: прибой, синие горы вдали, узкая кромка каменистого пляжа, размашистая надпись латиницей. Хотел было содрать и отправить в костер, но одумался: Саша никогда не видел моря. Вытянул кнопки, аккуратно свернул плакат в трубочку, убрал в рюкзак. Пусть пацан порадуется. Можно повесить у него прямо над кроватью. Придет в себя — а перед ним такое... Он сгреб перед собой все оставшиеся брошюры и уселся на полу, прислонившись к стене спиной. Веки налились свинцовой тяжестью, и, сколько он ни старался удерживать их поднятыми, это оказалось выше его сил. Ничего, когда пурга стихнет, он услышит. Он успеет. Саша дождется его. А через несколько лет они заправят старый вездеход и поедут на юг. На море... Огонь лениво догрызал остатки рассыпанных по полу брошюр. На некоторых были видны еще фотографии веселых девушек в купальниках, на других уцелели снимки белозубых лыжников в ярких костюмах. От одной остался только самый верх — огарки горных вершин в лазуревом небе, через которое белой вязью шел манящий заголовок: «Sochi 2014. Gateway to the future».

русский пионер №1. февраль 2008

...Однажды,, говорил р себе Андрей, р , когда его сын подрастет, они снимутся у с места, заправят сбереженной солярой старый вездеход и тоже отправятся на юг. Туда, где весной на деревьях еще распускаются почки......

игорь мухин

Под рубрикой “Фотоувеличитель» мы публикуем снимки, которые соответствуют нашему представлению о том, что такое «Позитив» и «Негатив». «Негатив» для нас – то, что вызывает негативные эмоции (отвращение, брезгливость, страх, скуку или тоску). И наоборот: «Позитив» – это веселье, радость, светлая грусть или нежность. Не исключено, что вы, изучив эти снимки так же внимательно, как мы, захотите поменять их местами. И, может быть, даже будете правы. Но мы уверены в своей правоте.

позитив

негатив

русский пионер №1. февраль 2008

игорь мухин

негатив

игорь мухин

позитив

русский пионер №1. февраль 2008

игорь мухин

позитив

петр ловыгин

негатив

русский пионер №1. февраль 2008

эдуард странадко

позитив

игорь мухин

негатив

русский пионер №1. февраль 2008

игорь мухин

позитив

игорь мухин

негатив

русский пионер №1. февраль 2008

игорь мухин

позитив

вита буйвид

негатив

русский пионер №1. февраль 2008

вита буйвид

негатив

игорь мухин

позитив

русский пионер №1. февраль 2008

игорь мухин

негатив

игорь мухин

позитив

русский пионер №1. февраль 2008

игорь мухин

позитив

вита буйвид

четвертая четверть 101

русский пионер №1. февраль 2008

инга аксенова

Урок мужества. Универсальная подмышка. Приемчики рукопашного боя. Всегда готов! Девушка и миллионер. О тяготах любви в мире чистогана. Урок географии. Спи, Тамерлан! Елецкая элегия.

текст: николай фохт фото: orlova

Настоящий пионер умеет постоять не только за Родину, но и за себя, и за спутницу свою. Потому что у настоящего пионера в арсенале есть особые приемчики, с которыми знакомит Николай Фохт — он не только писатель, сценарист, редак- Хорошо, конечно, вот так вот уверенной тор журнала «Самозащита», походкой… Ну, войти куда-нибудь, наприно еще и кандидат в масте- мер. Где густой сигаретный дым, девицы в мини вращают глазами, не могут сфокура спорта по самбо. сироваться ни на ком конкретном. И так войти, не по особой надобности, просто интересно — что там внутри, где музыка так громко орет и запах такой, специфический. И когда вошел, и когда привстали четыре человечка, а изможденный бармен стыдливо отвел взгляд, хочется не волноваться, хочется уверенности. Просто подойти к стойке, улыбнуться, заказать абсента. И когда встанут за спиной четверо, и когда охнут синхронно девушки за столиками, догадавшись, что грядет, — хочется и тогда не дрогнуть. Просто махнуть зеленой жидкости и, досчитав про себя до десяти, развернуться к пацанам, панорамно оглядеть их слева направо и снизу вверх, лучезарно ухмыльнуться девке в желтом платье и внятно прямо в лицо всем четырем бросить: — Ну чё? Хорошо, конечно, вот так. Ну и после чтобы, конечно, остаться в живых. И вот тут главный вопрос — но как? Те четверо, в общем, подвижны, мобильны и трезвы. А самое главное, практикуют. Даже неважно, мастера спорта или кандидаты — практикуют, на фиг у них стерто сомнение: в какой момент бить, они знают, им инстинкт подскажет. А тебе как? И абсент, в общем, лишнее, хотя и обезболивающее. Делать-то что? Ну, во-первых, не входить: хер с ними, с девками в мини. Но раз уж вошел, надо

бежать. Резко, с места, не расплатившись. Потому что четверо — это слишком. Я вот однажды на трезвую голову (по пьяни не рассматриваем, это другой мир, другие битвы) вступил в соперничество с двумя подготовленными людьми. Классика: шел по Садовому кольцу с девушкой, лето, жара. Оставил девочку у перехода, а сам — за мороженым. Не успел купить — смотрю, рядом с ней два чувака, и так характерно улыбаются, жестикулируют, прям уже дотрагиваются до девушки. Она на меня смотрит жалостливо и вдруг нечеловеческим каким-то голосом: — Иди сюда! Ну, мобилизация организма в считанные секунды. Главное не суетиться. Первая задача — переключить внимание злоумышленников. Я свистнул — оба повернули голову. Пока приближался, окончательно зациклил внимание на себе (основная задача — вывести из игры того, кого защищаешь): — Эй, мудаки, отошли! Ребята как бы приняли боевую стойку, но это пока неважно — главное дойти до своей девочки, встать между ней и злоумышленниками и рукой отбросить ее куда-нибудь в сторону (можно жестко, лучше не на проезжую часть). — Что надо? — Ты за своей блядью следи, по Москве в такой юбке ходить. В кино или литературе после этих слов следует попытка нанести хаму удар в челюсть. Но боец поступит иначе.

Оставил девочку у перехода, а сам — за мороженым. Не успел купить — смотрю рядом с ней два чувака, и так характерно улыбаются...

русский пионер №1. февраль 2008

103

Засада Один отличный прием, если, скажем, не удалось разорвать дистанцию Сблизиться. Пока противник не нанес удар, схватить его за затылок. Сделать движение рукой, как бы заталкивая его голову себе под мышку той же руки, которой делаете движение. Зажать его голову под мышкой. Теперь противник совершенно беспомощен. Можно: бить его свободной рукой, обеими ногами, защищаться его откляченной жопой от других нападающих. Главное — сделать все резко и потренироваться перед боем. Тренироваться можно… да хоть на девочке, которую придется потом защищать. И для секса, кстати, удобная позиция — я девочку имею в виду, только ее.

Так как первая задача (и, кстати, главная) решена и спутнице ничего не угрожает, срочно, но без паники приступаем ко второй, позиционной. Надо разобщить двух агрессоров, исключить одновременное нападение. В тот раз я сделал так: ложный замах правой — пацаны побледнели и чуть отступили. Я отскочил в сторону, развернул их спиной к девочке. Потом два больших шага назад, от проезжей части. Пацаны угрюмо двинули за мной. Но так как все люди разные, с разной скоростью перемещения и разной реакцией, один оказался чуть ближе ко мне. Я скорректировал свою позицию, чтобы они оказались на одной линии (ближний ко мне перекрывает дальнего) и даже теоретически не могли атаковать одновременно. Это, в общем-то, ключевой момент, сразу стало ясно, что лохи и драться толком не умеют. Мне стало скучно — и это замечательное для драки состояние. Ближний ко мне сделал глупую попытку — выбросил вперед руку . Мне достаточно было чуть отвести голову назад — получил нежное прикосновение к подбородку. А парень потерял координацию — удобный момент: не напрягаясь, коротко ударил ногой по его правой надкостнице. Мужик охнул и как дурак схватился рукой за пораженную ногу. Второй удар ногой получил в голову — носом пошла кровь. За его спиной второй пытался добраться до меня. Еще одно смещение в сторону: второй перешагивает первого и в этот же момент получает как раз тот самый вожделенный удар кулаком в челюсть. И встает как вкопанный. На лице удивление. При этом первый сидит на корточках, утирая кровь. Я делаю шаг назад. Ясно, что драка окончена. — Ты чего? — Второй тормоз помогает подняться первому. — Пошли нахуй. Убью. Ребята, кстати, слушаются. Но самым главным тормозом оказывается моя девушка — она вдруг как завизжит…

И как в сказке из-за угла появляется мент. Ребята почти бегом устремились к своему припаркованному старенькому «мерсу». Мент печально посмотрел им вслед. — Ну что тут шумишь? Девушка подбегает. — Вы их арестуйте, они на меня напали, двое. — Потише гуляйте, — мент отслеживает отъехавшую машину с бойцами и уходит обратно за угол. Все. Больше ничего интересного сегодня не будет. Секс со спасенной не считается: драку помню, а секс — нет.

Это, в общем-то, ключевой момент, сразу стало ясно, что лохи и драться толком не умеют. Мне стало скучно — и это замечательное для драки состояние.

Лучше закрепим урок:

Вывести из игры беззащитных женщин и детей (можно на них даже прикрикнуть, чтобы не мешались до конца события).

Если нападающих больше одного, разорвать с ними дистанцию (можно даже имитировать бегство и разбираться по очереди, пока каждый до вас доберется, по мере поступления).

. Первым бить необязательно, это действует только на совсем уж нулевых. Пусть сами проявятся — можно и их уровень сразу оценить, и позицию занять для контратаки. Надо быть готовым к удару, только и всего.

Экономить силы, бить в ближнюю точку. Не добивать — если бы я этих стал добивать, загремел бы года на два — мент рядом был: у них есть травмы, а у меня нет.

текст: божена рынска фото: orlova рисунок: анна всесвятская

Из истории, на которую обратила внимание наш бессменный в будущем автор Божена Рынска, вам станет ясно, почему в журнале Персона 431649184 «Русский пионер» не может «Что я делаю не так?» не быть рубрики «Всегда Ладно, не будем тратить время попуготов!». Вы узнаете, как сту. Я красивая (ослепительно красидевушка, американка, на вая) 25-лет няя девушка. Я умница сайте делового манхэттен- и красавица. происхождению я не из Нью-Йорка. ского форума спросила, что По Я хочу выйти замуж за человека, котоей делать, чтобы удачно рый зарабатывает по крайней мере полвыйти замуж за миллионе- миллиона в год. Я понимаю, как это звура, и что ей на это ответил чит — но не забывайте, что люди с гододоходом в миллион в Нью-Йорке миллионер, вице-президент вым относятся к среднему классу, так что компании JP Morgan. Вас, я не думаю, что требую слишком много. как и нас, подкупит, с какой Есть на этом форуме те, кто зарабапионерской прямотой эти тывает от 500 штук в год? Или их Можете мне что-нибудь посоветолюди, хотя и совсем нерус- жены? вать? Я встречалась с дельцом, который ские, обсуждают избитую заколачивал где-то 200–250 тысяч в год. человечеством тему отно- И эти деньги не смогли открыть мне шения мужчины и женщи- путь на Централ-Парк-Вест. Со мной йогой одна женщина, она ны. Вам захочется по- занимается замужем за инвестиционным банкиром делиться возникшими идея- и живет в Трибеке (район в даунтауне ми и соображениями и вы Манхэттена — redtigra) — я гораздо кранапишете в «Пионер» и та- сивее ее, да и мозгами она не то чтоб выделялась. Что она сделала праким образом также проде- очень вильно? Как мне добиться того же? монстрируете свою посто- У меня есть несколько вопросов. янную готовность. — Где обретаются богатеи? Мне нужны конкретные явки — бары, рестораны, тренажерные залы. И — положа руку на сердце и не щадя моих чувств — скажите мне, мужчин какой возрастной группы мне следует искать (мне 25)? — Ну почему так многим женщинам счастье жизни в Верхнем Ист-Сайде

достается чуть не даром? Я видела совершеннейших простушек, которым, казалось бы, совершенно нечего предложить богатому жениху; и видела сногсшибательных красавиц в барах для одиночек в Ист-Вилледж. В чем тут дело?

— Кем мой избранник должен быть по профессии? Ну ясно — адвокат, инвестиционный банкир, врач... сколько эти парни заколачивают на самом деле? И где они водятся? Где можно поймать преуспевающего биржевика? — От чего зависит, женитесь вы или предпочтете неофициальные отношения? Мне интересен только брак. Попридержите ваши гневные возгласы при себе — по крайней мере, я честна. Большинство красавиц — пустышки; ко мне это не относится. Я стала бы искать такого человека, если бы не могла ему соответствовать во всем — будь то внешний вид, культура, изысканность или поддержание домашнего гнездышка. Рекламные и коммерческие предложения не интересуют.

107

Я с огромным интересом прочел ваш постинг и тщательно обдумал вашу ситуацию. Предлагаемый мной анализ — ниже. Прежде всего, чтобы заверить вас в моей состоятельности как ответчика — я соответствую вашему критерию, мой годовой доход превышает 500 тысяч долларов. Теперь к делу. С точки зрения такого человека как я, вы предлагаете примитивнейшее бизнес-соглашение. И вот почему. Говоря попросту, вы предлагаете примитивную сделку: вы вносите в общий котел вашу красоту, а я — деньги.

о покупке и удержании, сиречь браке, речи не идет. «Покупку» вас (чего вы, собственно, взыскуете) никак нельзя назвать удачной сделкой — лизинговое соглашение очевидно предпочтительней. Если я кажусь вам жестоким, позвольте добавить вот что. В случае моего банкротства — вы уйдете; у меня должна быть такая же возможность. Все очень просто. Поэтому решение очевидно принимается в пользу неформальных отношений. Кстати говоря, когда-то на заре моей карьеры меня учили оценивать эффективность рынков. И я, право же, не понимаю, почему такая «умница и красавица», как вы, не в состоянии найти себе богатого папика. Если вы так сногсшибательны, как утверждаете, — не могу поверить, что ваши 500 тысяч все еще не нашли вас. Кстати, вы можете научиться зарабатывать деньги самостоятельно — это избавит вас от подобных мучительных размышлений. В целом, я должен сказать, что вы двигаетесь в правильном направлении, но с точки зрения рынка это классическая схема накачки и сброса1. Надеюсь, мой ответ вам пригодится; и если вы заинтересованы в заключении лизингового соглашения — известите меня, пожалуйста.

Простенько и со вкусом. Но есть загвоздка: ваша красота со временем тускнеет, а мои деньги только увеличиваются — иначе говоря, мои вложения с большой вероятностью будут расти, тогда как можно с уверенностью сказать, что еще красивее вы не станете. С экономической точки зрения, мой капитал набирает вес, а ваш обесценивается, причем обесценивается прогрессивно. Позвольте мне объяснить. Вам 25, и вы будете оставаться привлекательной еще приблизительно лет пять, хотя с каждым годом все меньше. Затем угасание пойдет быстрее. 35-летний рубеж нанесет по вам сокру1 Накачка и сброс (pump and dump) — вид рыночных злоупотребшительный удар. лений; демонстрация группой участников рынка, действующих Таким образом, вас следует совместно, повышенной активности по отношению к финансорассматривать как объект вым инструментам путем поднятия их цены на искусственно высокий уровень, а затем резкого сброса (продажи) этих инструпозиционной торговли — но ментов с целью извлечения выгоды.

русский пионер №1. февраль 2008

Вице-президент компании JP Morgan: «Дорогая Персона 431649184!»

рассказ игоря мартынова рисунки: анна всесвятская

Та лан! С пи , Тамерлан! Т а ме ррла Спи, Елецкая элегия

В стилистически рваном и синкопированном отчете о своем мотопутешествии на юг Игорь Мартынов пытается разобраться, с чего же, в конце концов, начинается Родина и можно ли уйти от любви на двухколесном транспорте со скоростью 299 км/ч. 1. Wheelie

Ветра зовут, ездок беспечен! Въехать в Тульскую губернию на заднем колесе: привет босоногому гению, матерой глыбе на пашне! Пролетая над Ясной Поляной — в Поляну Красную — пора порвать тягучий синтаксис и паутину правоты. Мотоцикл цикл цикл и старушки больше нет… Но и расплата неизбежна, за пренебрежение к классику. Засада ДПС, районная операция «мотоциклист»: — Куда летим, гражданин России? — На юг, товарищ капитан! Он отвергает, не приемлет ассигнаций — нужен протокол, отчетность, в день положено наловить как минимум пять таких космонавтов, «желательно живеньких». — Ну что, не будем больше отрываться? Как мог пообещать я капитану — не делать то, из-за чего затеян этот трип? Чтоб упереться в прибой, вон вылезти из кожи прямо в море и кардинальными саженками утыкивать гладь, и отрываться, отрываться — пока хватит дыхалки… — Ради вашей же отчетности, — сказал я капитану — врать не стану. И здесь, и далее — по газам! «Рыцарь, лишенный наследства» — читалось на удаляю2 щейся спине красно-черного — весьма трагичного — комбеза. Нет, лучше так: самолишенный, кочевой, на трассе «Дон».

2. Stuntriding

Забыта причина побега, мысли становятся обрывочны, пунктирны: их уже не связать в целое, на них не построить философию или мораль. Любит — не любит, не об этом речь: только скорость дает русскому то, что не в силах дать ему Родина: возможность не видеть ее. Хотя бы временно, пока у зрения простая забота — как бы не воткнуться в горизонт. Пока слух контужен прямотоком системы Akrapovic3; а все душевные порывы сошли на уровень простаты, изможденной вибрацией… Когда на спидометре «299»4 — уже не жмет привязанность к почве, гражданский долг, не тяготят и прочие узы, включая ранее желанные. Стерто все, что вчера было сказано, сделано в демографическом порыве, а может даже по любви. Бесполезно смотреть в зеркала, задний вид не догонит. И под шлем не проникнет щемящий дух — покоса, лютиков — только жесткий «дирол» 5 за забралом, душок отщепенца, не помнящего родства. …На заправке, обдавшись по пояс газировкой, вспомнил брошенное накануне ею: «Если тебя не будет — никто не заметит». Вот и проверим, душа моя!

3. Stoppie

Где-то в Липецкой области, обгоняя колонну комбайнов, сформулировал: Родины здесь слишком много, лесов, полей

…Труднее всего голову держать на плечах: башку сносит ветром. Когда под тобой всего два колеса, главное требование к черепной коробке — не рефлексировать. Чем меньше дум, тем легче шее!

1Wheelie — езда на заднем колесе мотоцикла, проще говоря «козление». 2Stuntriding — трюковая езда на мотоцикле 3Akrapovic — тюнинговые выхлопные системы для спортбайков. 4«299» — по негласной договоренности японские компании Honda, Kawasaki, Yamaha, Suzuki установили ограничение скорости на этой цифре. 5Stoppie — остановка на переднем колесе. Смещение центра тяжести мотоцикла таким образом, что при полном зажатии рычага переднего тормоза заднее колесо мотоцикла отрывается от земли.

и рек, а ведь еще и перелесков, и кустов… Куда ни гнешь, куда ни спешишься — до ближайшей границы всегда за тридевять земель… Все глубже входя в ее положение, в ее детали и подробности, зарывшись в ней по пояс, еще и приперт чем-то сверху — прессом взыскующих небес, как собственным своим мемориалом… костенеешь, каменеешь, истукан среди равнин. Все меньше легкости — дыхания ли, бытия ль. «Patria o muerte»6 — придумано не нами и не здесь, но выясняется, другого выбора не будет, динамика в пределах одной шестой всегда суицидальна — так что лучше сразу брать с литровым мотором, чтоб никаких сомнений, что конечная альтернатива Родины будет достигнута еще при жизни, а не в постельном формате Ивана Ильича. Единственный минус: выбор одноразов и повтор не доступен. Так что важно на строиться, прицелиться, пой мать подходящий момент — когда все по ня тые, включая милую, будут в сборе… Но не в этот раз. А дело в том, что, стартовав в файф-о-клок, я встретил су мерки еще на полпути до юга. Тогда-то обнаружился неявный при солнце изъян: отсутствие света от вполне пригодной фары. Осмотр контактов и пре дохраните лей не устранил беды. И возникший под редким фонарным столбом указатель «Елец, центр города» был принят как разумный обмен времени на результат. Для передышки сойдет и Елец. Ночной рывок без светотехники за Дон мог бы, конечно, застукать пару деревень врасплох и даже вспугнуть монастырских овец, но достаточный ли это трофей за досрочный финиш, та ли эта сатисфакция, о которой сложат песни?

4. Burnout

Вадимом Кравченко, пытаясь уйти от инспектора с его коляской и с пистолетом в кобуре… Лежа на боковой, вращаемся по асфальту, при этом держимся в седле, Вадим газует и орет: «Еще прорвемся!», да куда там — человек в кирзовых сапогах уже протягивает десницу — крага его огромна, как карающая клешня — о, тяжело пожатье каменного истукана! Позорное пленение, штрафстоянка, после которой «Ява» больше не завелась, лишившись там существенных деталей… И вот встреча спустя времена: мой Вергилий притормаживает на перекрестке. Поравнявшись, вижу под ним ту же «Яву-125», вполне на ходу! К багажнику бечевками притянута поклажа, на наезднике видавший многие зарницы, а может быть Вьетнам и Сер бию — танкистский шлем, с надорванным ухом, в котором полагается рация. Обратив свое неточных лет, но до сих пор вовсю открытое лицо, он ставит вопрос ребром: — Земляк, а где здесь взять винца? Держит путь из Липецка в Москву: «Срочное дело». — Давай сначала найдем отель — посвети еще немного, — взываю к люминесценции гуманизма. Мы еще колесим по переулкам и скоро, оставив меня у дверей одноименной городу гостиницы, мототанкист удаляется на встречу винцу — в сакраментальной дымке. Обдав с головы до ног взглядом, администрация в лице тетечки на вопрос о свободных номерах реагирует уклончиво: — Для чего это? — Я проездом, транзитом. Долго не задержусь. Завтра починимся — и все, и к морю! — успокаиваю я персонал, стянувшийся смотреть пришельца в комбинезоне. — То китайцы. То эти… — администраторша пытается извлечь из перестроечной памяти слово, — … покеры. — Рокеры. — Ну. — Нет, мы не такие. Рокеры по ночам гоняют, а мы спим — оправдываюсь, отмечая боковым зрением, что китайцы здесь, без преувеличения, есть. Причем какие-то чрезмерно расфуфы-

Въехав в темнеющий Елец, пристроился за двухколесным собратом: его негромкая фара желтковым пучком озарила мне путь. Приподняв визор, чую ноздрей сладковатый выхлоп двухтактника. С детства памятный душок свободы, погонь и первых приводов в милицию — помню, как на 6Patria o muerte (исп.) — «Родина или смерть!» — лозунг кубинских революционеров. Куркинском шоссе мы козырно завалились с 7Burnout — отжигание покрышки заднего колеса об асфальт, сопровождаемое характерным дымом и запахом паленой резины.

русский пионер №1. февраль 2008

109

ренные, они всем своим видом излучают столь не присущую китайцам праздность — и от этого охватывает ужас. А ну как им однажды действительно надоест работать и производить все то, на чем держится мир — все эти шурупы, наволочки, провода, справимся ли мы без них? Во что будут играть наши дети? Чем скалькулируем дебеты и кредиты? Наконец, кто еще так обует и оденет дев наших в Кензо и Гуччи?! Странное место: там, где расслабляются китайцы. Но, оказавшись в номере с шатким дощатым полом, нахожу на стене не иероглифы, а календарь, раскрытый на Елецкой Божией Матери, с аннотацией: «Празднова ние этой иконе установлено в память о явлении Пресвятой Богородицы в 1395 году в городе Ельце во время нашествия татаро-монгольских полчищ. Предводителю вражеских войск Тамерлану в сонном видении явилась Пресвятая Богородица, о чем сам Тамерлан впоследствии рассказывал, что он видел Светоносную Жену, запретившую ему идти дальше. В страхе и смятении Тамерлан повелел войскам отступить от города». Вглядевшись более почтительно, не обнаружил в Бого родице чего-то такого, что могло притормозить Тимура, который только что порубал местное население, свалив в кучу над речкой, и был готов примерно в том же ключе обойтись с прочей Европой… Значит, нашлись другие аргументы, возможно, что-то шепнула, «не ищи Джавдета у сухого ручья, его там нет!», и ход истории пошел другим руслом. На всякий случай развернул календарь к стенке — Матерь она хоть и Божия, но неудобно отходить ко сну вот так в одном с ней номере, без ширмы, без перегородки… Тело привычно приняло эмбриональную, спортбайковскую позу — осталось только упереть подбородок в коленки за неимением бензобака — и ждать, когда замелькает во сне привычный road-movie, с прорывом к морю. Когда почти уже проступила гладь — вдруг начались ухабы, гребенка. Это под подушкой завибрировал телефон, sms от нее: «И ты считаешь это нормально — так исчезать на полуслове?» — «Я все услышал». — «А я не все сказала». — «Говори». — «Пошел ты…» — «Я дальше чем пошел. Поехал».

5. Low side

накладна даже для московских продюсеров, пришлось подменить не оригиналом — китайцами. Даже как-то отлегло: так, значит, при деле они пока еще, заняты, вся праздность напускная, так по роли положено. В праздничной кутерьме, грянувшей сразу по случаю освобождения японцев, я приметил у основного киоска своего спасителя. Уже без «Явы». Безусловно, вчера он нашел винца. Теперь голова его была обвязана абсолютно как у героя Гражданской, и, сочась сквозь бинт, кровь, в отличие от японцев, была явно не бутафорской. — Тебя как звать-то? — спросил он. — Игорь. — Его тоже Игорем звали, — задумчиво сказал он, осматриваясь. — Сначала говорит — давай накатим, мы же родня. А потом — раз и топором по кумполу. Сам-то ты откуда? — Из Москвы. — Они в больницу меня хотели. А мне нельзя. Мне в Москву надо, к Жириновскому. У тебя есть его телефон? — Нет. — Ты не понял. У нас в Липецке помощник был Жириновского и сказал — приезжай в Москву, нам такие люди нужны. Вот визитку дал. Я позвонил, сказал приеду. Но жить пока негде. У тебя можно пожить? — Не уверен, дома сложная ситуация… — Ты не понял. Я к Жириновскому еду, он мне квартиру даст, а пока надо где-то перекантоваться. — На «Яве» едешь? — Нет больше «Явы», Игорь на ней уехал. Он-то думал — убил, а меня пока нельзя убить, мне еще доехать надо. Тебя как звать-то?

6. High side

Не найдясь с достойным ответом, я затерялся в толпе лжеяпонцев, то и дело поздравляя и даже немного завидуя им: все-таки они уже отыграли. А мне еще только предстояло пройти по всем адресам и явкам в поисках мотоклуба и, убедившись в тщетности, оказаться за храмом, на склоне Сосны и оттуда увидеть — как по противоположному берегу юная и поэтому, а может быть из-за жары, малоодетая ельчанка вела купать коня — серого, в яблоках. Вместе они, чего греха таить, смотрелись — ее белая, под джинсовые шорты, грива… У него тоже начес тот еще… Вспомнил: неспроста все-таки здесь, а не где-нибудь, придуманы и «Легкое дыхание», и «Темные аллеи». Надо ли говорить, что в восемь вечера, в красном и черном, как заезжий Стендаль, верхом на конике железном, я хоть и без светотехники — прогревал прямотоки у входа

…Утром разбудили выстрелы. Палили откуда-то из-за пожарной каланчи, от самого устья главной улицы. Как раз с той стороны, где по прикидкам должен дислоцироваться найденный в мобильном Интернете «Елецкий мотоклуб». Есть клуб, значит, вероятны и запчасти? Пришлось идти под пули. В том же направлении, некстати бодро и весело, двигался остальной город — и уже на Красной площади, перед непропорционально городу гигантским храмом, разъяснилась искусственная причина стрельбы: московский режиссер снимает фильм про захват японских 8Low side — потеря контакта переднего колеса с дорожным полотном в повороте, вследствие туристов в заложники. С последующим вызволечего мотоцикл заваливается на бок. 9High side — потеря контакта заднего колеса с дорогой (обычно из-за зажима переднего ньем оных. Но поскольку массовка из японцев тормоза) и катапультирование ездока через бензобак.

в городской парк, где начинался дансинг, куда стекалась дырь, мой светоч двухтактный — лежал навзничь, устремивмолодость Ельца. ши взор куда-то к звездам. Да, я поджидал белогривую… А что?! Покатаю, укачу… Звезды холодно отражались в его безжизненных глазах. к морю. Там на гальке, не на песке же, отстрою новый мир. Кто-то перекрестился, кто-то пошел за труповозкой, я же Легкий, но крепкий. Безответственный, но верный. Рыбачить мысленно звонил Жириновскому — предупредить, что актистану, в конце концов. А белогривая, в нестареющих шортах, вист из Липецка не приедет по уважительной причине — он будет сидеть на берегу, поджидая, за своим шитьем или за мертвым сном заснул в Ельце… моим романом. «Ты уже накатался?» — завибрировала sms. — «А ты уже Такой рестарт биографии рисовался. Но белогривая припришла? В себя?» — «Пришла, но без тебя там пусто». шла — опять не одна, на этот раз не со скакуном, а скорее Подумалось: что тут еще ловить? Китайцы разъехались, с наездником: и все иерихонские трубы системы «Акрапович», танкист пал, белогривая со всех сторон прикрыта. Да и море, не которыми надсадно я завыл, не привлекли ее внимания. взятое с ходу, померкло в мечтах. …Бесцельно, чтобы перебеситься, поотжигал резину тудаНе пора ли вспять? сюда по прямой от дис7. Switch back 10 котеки до храма, пока, покорившись судьбе, не …Наутро, смазав цепь перешел на винцо. и залив полный бак, И по мере углублерешился на вестить ту ния, выяснил новые подгероическую Мать, о ко робности: в Ельце облоторой много узнал из мались не только мы настенного календаря. с Тимуром. Здесь же увяз В храме было сов Деникин, до того бодро сем еще пусто. Сред шедший на Мос кву. него возраста женщина А в декабре 1941-го были с большой шваброй охаокружены и уничтожеживала полы, свет бил ны основные силы 2-й ар наискось, выхватымии вермахта. вая со стен отдельных «За пояс Богородисвятых. цы!» — вознес тост — А где тут Богомосковский режиссер, матерь Елецкая? — спрои никто не решился не сил я как можно привыпить до дна. цельнее. И всюду, где оказыЖенщина отерла вался я в своем бесцельруки о фартук, как будто ном кружении, мне видесобираясь извлечь ико лись кровоподтеки на ну из тайника, и неожиданно указала прямо передо мной. земле: стало быть, раненый где-то рядом, он словно снова вел Я всмотрелся. Тусклее, чем на календаре, Богоматерь как бы меня своими метками, но вот куда? нарочно не выделялась из окружения и не выпячивала особых Уже в полунощье, перебираясь в последнюю отперперед историей заслуг. тую точку, я столкнулся с экзальтированной горожанкой — — Сейчас многие стесняются просить. Думают, что сами в домашнем халате, в мягких тапочках и даже с полотенцем на справятся. И от этого их слабость, оттого, что верят только голове, она о чем-то взывала. Снаружи каменны фасады домов, в собственные силы. А иногда надо просто попросить. Вам же но в глубине, во чреве своем подворотни мало изменились с надо? Ну так не стесняйтесь, просите, я отвернусь, — женщина тех времен, когда купеческий Елец гремел и славился кулачвернулась к швабре. ными разборками. Там и сейчас открытая земля, трава и дереС чего начать? Что существенно в списке прошений, а что вянные сараи. Лоно родное, неприкрытое. обождет? — Я на двор пошла, смотрю — мужик забинтованный Как ни крути, получается все к одному, и мне нужно сейлежит, весь в крови! — объясняла горожанка. час только одно: доехать. Какие-то поздние люди двинулись на задворки… я за А там поглядим. ними… в предчувствии… почти в уверенности… и, протиснувшись в первый ряд, увидел. Мой «явный» пово10Switch back — поворот лицом на движущемся мотоцикле в противоположную движению сторону.

русский пионер №1. февраль 2008

111

Всегда готов.

группа продленного дня 113

русский пионер №1. февраль 2008

анна всесвятская

Дежурный по столовой. Мирослав Мельник о съестном. Воспитатель. Олег Блохин о своем бате. Горнист. Леонид Парфенов про то, как споить товарища. Физрук. Геннадий Швец о том, что спорт творит с людьми. Завхоз. Михаил Куснирович о спасении души. Пионервожатая. Божена Рынска о своей девичьей мечте.

группа продленного дня

продленного дня группа

Недавно позвонил ресторатор Аркаша Новиков, чтобы поинтересоваться моим отношением к идее возродить ресторан «Три пескаря». На меня сразу нахлынули воспоминания о начале 90-х, когда для тех, кто ринулся в бизнес, все было как в первый раз и обязательно было связано с множеством рисков. Моим партнером по всем проектам в то время был Саша Могучий, мы оба начинали журналистами (я в «Комсомольской правде», он в ТАСС). Можно сказать, что на тот момент ресторанный бизнес в Москве, а тем более в остальной России едва-едва начинал сбрасывать «оковы социализма» (меню — под копирку от Бреста до Владивостока: салат «Столичный», котлета «по-киевски», пива нет). Но один хороший рыбный ресторан в Москве все-таки уже был — Аркашина же «Сирена», и удивительно, что этот ресторан уцелел, и что еще более удивительно — не утратил уровня. Мы решили на «Трех пескарях» выложиться полностью во всех отношениях — финансово, творчески, энергетически. Живая рыба выуживается из аквариума прямо в зале, обрабатывается на кухне, а жарится непосредствен-

orlova

Автор ресторанной колонки, пройдя тернистый путь от корреспондента «КП» до издателя «РП», попробует продемонстрировать вам, что он не утратил первоначальных навыков. Жизнь повернулась к нему не самой простой стороной, и теперь он ежедневно вынужден питаться в тех ресторанах Москвы и остального мира, где просто не протолкнуться. Вы убедитесь, что у него накипело. Снимайте пенку.

дежурный по столовой мирослав мельник

но на глазах у клиента. Помню, как самая показательная блондинка всех времен и народов Клаудиа Шиффер никак не могла поймать приглянувшуюся рыбу сачком, и тогда непревзойденный дамский угодник, незабвенной памяти Анатолий Собчак засучил рукава и, не жалея свой золотой Rolex, поймал стерлядь (в смысле рыбу) голыми руками. Кстати, в нынешних рыбных ресторанах Москвы могут на глазах клиента приготовить лобстера, омара, но почему-то рыбу в интерактивном формате не готовят. Тогда каждый день приносил нам одну идею или одну мечту и миллион проблем. Мы с огромным трудом доставали для нашего ресторана свежие фрукты и овощи среди зимы, не говоря уже о ягодах. Тотальный

дефицит компенсировался диким энтузиазмом. «Три пескаря» раскрутились невероятно быстро, без особых пиаровских усилий с нашей стороны, туда ходили все — министры, депутаты, губернаторы, авторитеты… Но нам все равно хотелось провести рекламную кампанию на высшем уровне — просто мода такая возникла. Захотели пустить рекламу по центральному ТВ, это сейчас расценки на телеканалах космические, а тогда они были вполне доступны даже для одного отдельного взятого ресторана. Мы одолели эту высоту (Останкинскую башню), будущий российский министр Миша Лесин, один из создателей «Видеоинтернешнл», не только благословил создание клипа, но и предоставил для съемок

свою вишневую Volvo, невероятно престижную для Москвы на тот момент и единственную (тоже на тот момент) в личном автопарке Михаила. Неземной красоты девушка (жена актера Ливанова) произносила с экрана фразу, которую стал повторять народ: «Хочу рыбу, настоящую, речную…» Потом постепенно до нас дошло, что главное в ресторане — не аквариум с живой рыбой, не овощи в январе с бразильской грядки, а повар. Тот повар, который может по русскому обыкновению сварить кашу из топора. И мы начинали привозить иностранных поваров, адаптируя их к нашим тогдашним продуктовым реалиям. Трудностей было через край, но больше помню не их, а ощущение драйва, новизны, первопроходчества. Сейчас все происходит иначе, ресторанный бизнес устаканился, стал понятнее, но, на мой взгляд, скучнее. Множество московских ресторанов — под одну гребенку. Я понимаю, это называется сетевыми ресторанами, в них технологические процессы унифицированы, а продукты поставляются одни и те же. Но шеф-повара же

группа продленного дня

115 поучал Маурицио, чтобы тот пожарил такие котлеты, какие делала мама Искандера — вкусные даже по запаху. Итальянец все расспрашивал и расспрашивал, что же это были за котлеты, а в ответ слышал: «Как тебе объяснить, очень вкусный был запах»… Это был разговор двух романтиков, которые пытались понять друг друга.

лютно разные во всем, от гардероба, от дизайна до последней вишенки в десерте. Иногда даже не нужны изыски, экзотика, а достаточно одной пшенной каши с тыквой, которой завтракают в «Пушкине» лучшие умы отечества. Кстати, этот сегмент ресторанного дела — завтраки — весьма перспективен, он начинает развиваться, но замечу,

«Татами Клуб» на Спиридоновке, его посещали многие сильные (и в буквальном смысле слова тоже) мира сего, в том числе и человек, которого из-за его спортивных привязанностей должно было привлекать слово в самом названии ресторана. Не могу передать, каких усилий нам стоило поддерживать достойный уровень, но мы соответствовали

анна всесвятская

разные. Значит, и вкусовые оттенки должны различаться. Да, Аркаша Новиков мэтр, он сам был поваром, потом стал топ-менеджером, законодателем мод. Но ведь если бы, например, все наше изобразительное искусство состояло из одного, пусть и гениального Ильи Глазунова, мухи бы от скуки рано или поздно начали падать в суп.

Элемент рутины, застоя, однообразия в московском ресторанном бизнесе присутствует, хотя это очевидно не для многих. Часто наблюдается банальный сюжет: новый ресторан становится модным на 2–3 месяца, а потом теряется, впадает в застой и превращается в отстой. Одно из счастливых исключений представляет «Марио» с его бессменным шеф-поваром Маурицио. Когда не так давно в «Марио» появился новый постоянный клиент металлургугольщик Искандер (по слухам, даже не клиент, а хозяин), было забавно наблюдать, как он

Конечно, многое зависит от владельца, от инвестора, и хорошо, если у него действительно тонкий вкус, эту тенденцию иллюстрируют «Фиш», «Золотой», «Павильон», принадлежащие Гусеву. Обнадеживает Анатолий Ком, «Грин» на Кутузовском проспекте, он повторяет этот удачный экземпляр, клонирует его, выступая автором кухни, это «Таверна» в Жуковке, на Новом Арбате. Я буду не прав, если в этом беглом обзоре не отмечу прекрасную стилистику ресторанов Андрея Делосса — «Пушкин», «Шинок», «Турандот», они не устаревают и при этом — абсо-

что начинать работу заведения в 8 утра какой-нибудь кашей — это еще не залог успеха. До «Пушкина» его последователям еще очень далеко. И какой же русский не любит японской кухни, в Москве суши предлагается даже в ресторанах кавказской кухни, чуть ли ни в пельменных и чебуречных, что, мягко говоря, странно. Не хочу называть себя первооткрывателем японской кухни в Москве, но рестораны «Изуми», которыми мы в нашем бизнесе заменили «Трех пескарей», были чрезвычайно популярны. А далее, продолжая японскую тему, мы создали

тому, что называется японской кухней. Сейчас настоящих японских ресторанов в Москве, пожалуй, всего два — «Сума Сан» в «Славянской» и «Си джи» в «Рице». Одним из немногих профессионалов в этом сегменте я считаю Сашу «Ж» Волкова, он знает, что если в японском ресторане нет свежей икры морского ежа — это не японский ресторан. Я буду рад, если Аркадий Новиков возродит рыбный ресторан под названием «Три пескаря». У него это получится. А я согласен быть как соинвестором, так и клиентом и критиком.

русский пионер №1. февраль 2008

«Три пескаря»: помним, любим, скорбим

группа продленного дня

продленного дня группа

итар-тасс

В своей колонке киевлянин Олег Блохин объясняет неожиданный финт – приход на работу главным тренером команды «Москва». Это событие выходит за пределы футбольной поляны, особенно на фоне пикантных взаимоотношений России и Украины. Автор, будучи по духу своему истинным пионером-интернациона листом, говорит более чем просто о футболе.

Когда мне задают провокационный вопрос о моей самой нелюбимой команде, я называю московский «Спартак», хотя в принципе у меня нелюбимых команд в футболе нет, а есть заклятые соперники. А если называть моих лучших друзей, то в их числе московские спартаковцы — Юрий Гаврилов, Вагиз Хидиятуллин, Ринат Дасаев, Федор Черенков… Такая «борьба противоположностей» вообще свойственна спорту: клубы могут долгие годы противостоять друг другу, как и страны, но на взаимоотношениях на уровне людей это редко сказывается. Когда появилась информация о том, что я ухожу с поста главного тренера сборной Украины и еду в Москву тренировать «Москву», реакции со стороны моих украинских соотечественников были разнообразные. От враждебности в мой адрес до абсолютной доброжелательности: мне вручался условный мандат посла доброй воли. А было и такое, что какой-то

воспитатель олег блохин

фанат киевского «Динамо» написал в Интернете, что Блохин едет подрывать российский футбол изнутри. Что сказать на все это? Первое: не смешивайте футбол в одном флаконе с политикой, мое главное предназначение — ставить игру, делать футбол интересным, зрелищным, насыщенным, и уже не слишком большое значение имеет то, где все это делать — в Киеве, в Москве, в Афинах или хоть в Антарктиде, глобализм в спорте охватил действительно почти весь глобус, и протестовать против этого бессмысленно. Что касается патриотизма, то это чувство свойственно мне в большой степени. По отношению к какой именно стране? Ответ не однозначный, но он

есть. Я вырос в СССР, мой отец защищал Родину с оружием в руках, я тоже защищал честь своей страны на соревнованиях всех рангов и делал это, думаю, неплохо. Следовательно, как я отношусь к СССР? С любовью и легкой ностальгией. Не так давно я был с командой в Тбилиси, встретился там со многими ребятами, которые вместе со мной играли за сборную СССР, отношение к нашему общему прошлому у нас одинаковое, не буду вдаваться в детали, все и так понятно. Когда Союз рухнул, я постарался не вникать в причины и следствия, потому что все было слишком сложно. А когда все более или менее определилось, я постарался по максимуму принести пользу Украине. Под

моим руководством сборная попала в финальную часть чемпионата мира, вошла в восьмерку сильнейших команд — для украинского народа это была огромная радость, она является свидетельством моего патриотизма по отношению к Украине. И сразу же следует сказать, что российские болельщики в ходе того чемпионата, в который Россия не попала, болели в основном за нас, за украинцев, и, по-моему, это замечательно. Меня, во всяком случае, это порадовало. Какой язык я считают своим родным? Привык говорить на русском — в семье, в кругу друзей, но на вопросы журналистов могу отвечать и по-украински, с этим проблем у меня нет. Работая в Греции, я выучил греческий. Вообще, чем больше языков знаешь, тем лучше для тебя и для окружающих. Я понимаю, что мне, работая в Москве и выезжая в другие российские города, придется отвечать на вопросы по теме «Украина — Россия». Когда

группа продленного дня

варвара аляй-акатьева

117

В Москву, в «Москву»!

болистам: «Блохин пообещал, что после первых тренировочных сборов живые позавидуют мертвым». В этой шутке есть доля шутки: я действительно склонен к большим объемам работы на поле — сам вырос на сверхнагрузках и такие же требования предъявляю к игрокам моих команд. Нужно осознавать еще и то, что команда «Москва» находится в особом положении, у нее пока нет своей долгой славной истории, нет мифологии, нет особых традиций, все это только еще формируется, создается, и болельщиков у нее пока меньше, чем у других московских клубов. Это не киевское «Динамо» и не московский «Спартак» или ЦСКА. Для меня как для одного из руководителей клуба такая ситуация интересна, можно не только выстраивать игру команды, но и создавать некую философию.

русский пионер №1. февраль 2008

14 декабря я подписывал в Москве контракт, а потом участвовал в пресс-конференции, мне несколько раз звонил мой отец, ему сейчас 85, но он, слава богу, еще бодр, как и мама, которой 89. Что характерно, батя сильно переживал в эти часы и в эти минуты, ему очень хотелось, чтобы Москва приняла меня тепло, и я сказал отцу: «Все нормально». У меня были и другие предложения, и «Москву», честно, я выбрал не из финансовых соображений, деньги для меня, конечно, важны, но они в моей жизни не занимают первого места. С президентом клуба Юрием Белоусом у нас полное взаимопонимание, он человек достаточно жесткий, но в то же время и деликатный, а главное — профессионал в футболе. Юра — человек с юмором, это нас тоже объединяет. Юмор, самоирония очень важны в профессиональной футбольной жизни. В начале этого года перед предсезонным собранием «Москвы» Белоус сказал фут-

Какой язык я считают своим родным? Привык говорить на русском — в семье, в кругу друзей, но на вопросы журналистов могу отвечать и по-украински, с этим проблем у меня нет. Работая в Греции, я выучил греческий. Вообще, чем больше языков знаешь, тем лучше для тебя и для окружающих.

группа продленного дня

продленного дня группа

Выбор колумниста для алкогольной колонки журнала требует пояснений — все-таки среди авторов «Русского пионера» есть куда более прославленные выпивохи. Кажется, я понимаю причину. В 2004 году будущий колумнист убедил будущего главреда «РП» в том, что «полный завяз» — это признак не силы, но слабости. Такое не забывается. Вот и не забылось. К тому времени спецкор «Ъ» Андрей Колесников уже шесть лет жил под девизом «я своё выпил». Обычная история: занятия в местных и центральных редакциях видом спорта, который там называют «литербол». Водка, конечно, порциями 2х0,5 — отсюда и литры; вино, как известно, меряется по 0,75. Потом, видать, поняв, что такая жизнь быстро кончится, Андрей резко начал новую и совершенно преобразился — из толстого чубатого малого в поджарого, стриженного под бокс. Таким его, как известно, и Путин видел. В этой новой жизни Колесников еще стал отцом Маши и Вани, без устали им воспеваемых. И еще — потребителем куриных окорочков, запиваемых кока-колой. Примерно это поглощал он, освещая Олимпиаду в одной южной стране.

алексей куденко

Прочитав эту историю, вы осознаете, почему именно Леонид Парфенов и только он, отделавшись наконец от редактирования журнала «Русский Newsweek», смог расслабиться и стать в «Русском пионере» ведущим рубрики про алкогольные напитки.

горнист леонид парфенов

На ежевечерних совместных трапезах будущий колумнист «РП» брал шардоне и креветки на гриле или пино гриджио и дорадо с фенхелем, но попытки угостить будущего главного редактора «РП» пресекались повторением вышеупомянутого жизненного девиза. И вдруг, среди жары, допускающей только ужины под открытым небом, случился званый обед в зале, прохладном настолько, что после аперитива (ледяная минералка) впору было замерзнуть. Под холодную закуску — буффало с неподмосковными помидорами Андрей давился водичкой еще вполне бодро. Под горячую — рулетики из баклажан с рикотой и орехами — игнорирование им трехлетнего кьянти классико выглядело уже

глуповато. На основное блюдо вынесли ягнятину на косточке под гранатовым соком. — Это вообще нельзя без вина — вредно для желудка! Это свинство по отношению к хозяевам — ты и теперь не будешь с ними чокаться? Просто нечестно оставаться за столом — попроси детское меню и отсядь! Еще лучше — спроси: а где здесь «Макдоналдс»? Будущий колумнист «РП» не провоцировал и не подстрекал — просто по журналистской привычке пытался сделать истину более очевидной: ягнятина немыслима без красного. И тут призывы уважать личный опыт стоят столько же, что у них, политических журналистов, ссылки на особые традиции демократии в России. Андрей

ни на что такое никогда не ссылался, а потому задумался. Наверное — над риском разрушить цельность новой жизни. Мол, прощай, поддерживаемая форма. И с Путиным им больше не померяться остротой синих взглядов друг на друга. А дети будут хватать за полы пальто, умоляя папу не уносить из дома последнее. Тем временем вино было налито: «вот, как раз успело подышать». А ягнятина была подана даже печатной прессе: «учти, она стынет быстро». И Андрей спокойно отрезал мясо. И запил вином. И повторил это дело. И еще. Вторым бокалом он чокнулся и признал: — Действительно, очень подходит. Как говоришь — трудовой народ Италии веками шел к этой гармонии? Ну-ну. Норму в два бокала Колесников сохранил. Все свои книжки он издал с той поры. Сигнальный экземпляр фотоальбома про четыре сезона совпал с его днем рождения, отмечавшимся на рабочем месте (Boscoбар) только вином и ягодами. Теперь спецкор уже раскрутился до главреда. И с первого номера завел в своем журнале винную колонку. Так за новой жизнью пошла новейшая.

группа продленного дня

119

русский пионер №1. февраль 2008

orlova orlova

варвара михайловская

orlova

Вино побеждает зло И Андрей спокойно отрезал мясо. И запил вином. И повторил это дело. И еще. Вторым бокалом он чокнулся и признал: – Действительно, очень подходит. Как говоришь – трудовой народ Италии веками шел к этой гармонии? Ну-ну...

группа продленного дня

продленного дня группа

Из этой колонки легко будет понять, что наш обозреватель, глава фирмы «Боско ди чильеджи» Михаил Куснирович – натура страдающая и ранимая. Читатель мог бы предположить, что таковы все люди, достигшие его состояния, но, прочитав эту исповедальную колонку, вы поймете, насколько не правы, если так думаете. Нет, похоже, только он, продавая миру luxury, пытается при этом спасти душу.

Почему роскошь мы называем «luxury»? Мы что, стыдимся сказать «роскошь»? Или у нас так непроизвольно вырывается? Или все-таки с 1917 года на генном уровне сохраняется опаска сглазить, произнося вслух такое сомнительное слово? Или, на худой конец, вспоминаем послеолимпийский 80-й год и ту самую галерею «Люкс» на Юго-Западе, в Олимпийской деревне? Это ведь и был тот самый настоящий «люкс», за которым можно было поехать через 16 станций метрополитена и еще пяток проехать на автобусе, пройтись с километр пешочком, чтобы прикоснуться к «люксу» недрогнувшей рукой. Прошло всего, или целых, четверть века, и мы проделываем почти те же манипуляции. Вот он, «Крокус-сити молл», то есть «люкс», вот она, непосредственная и опасная близость МКАД. Поменяли Юго-Запад на Северо-Запад, а так — то же самое. Люкс он и есть люкс. Даже метро скоро построят.

завхоз михаил куснирович

Из того «Люкса» мы выезжали с мечтами: «Такое бы платьице да надеть бы и выйти!.. А в таких бы туфельках…». А из этого luxury и выходить не надо, и мечтать не о чем. Вот они, граненые имперские стаканы в кафе, сверкающие унитазы, режущие глаз люстры и у входа — яркие ксеноновые фары на удлиненной базе завтрашнего дня. Все очень доступно. И если мы все так стремимся к этому состоянию роскошного «люкса», то для понимания правильности направления, в котором мы должны двигаться, может быть, надо просто посмотреть пристально в эти включенные фары широко открытыми глазами. И попробовать понять, насколько это комфортно для глаз. И как долго можно смо-

треть на эту роскошь. И надо ли вообще на нее смотреть. И не вредно ли для здоровья. И вот тут-то кого-то может пронзить ослепительная мысль, что, конечно, надо не созерцать luxe, а прямо-таки излучать его самим. И вот мы уже этим занимаемся. Нас не очень много. Но мы, люксопроизводители и люксопопуляризаторы, есть. И очень быстро нас становится все больше и больше. Просто удивительно, какими темпами мы растем — в своих глазах и в глазах окружающих, и в абсолютном измерении тоже. А теперь представьте себе сонмище вкруговую расположенных ярчайших фар, за ними — разнокалиберные удлиненные базы, и каждого из нас — внутри этого «чуда из чудес». И все так

яркенько, и можно помигать фарами. И даже погудеть. И легко покомандовать «дворниками». И вот на каком-то этапе этого разудалого подмигивания и гудения вы ощущаете, что на вас уже никто не смотрит. Просто некому — все внутри своих баз. И со всем своим ярким люксом вы оказываетесь невостребованным. Даже для созерцания. Не говоря уже о дружбе. Тут стоило бы тяжело вздохнуть и, кто сможет, глубоко задуматься. Хотя бы над тем, что вот этот упитанный парень на фото, у которого пуговички даже на рукавах френча во время посадки «Черешневого леса» расстегиваются и застегиваются по желанию клиента, этот балагур со всеми этими бутиками, салонами красоты, ресторанчиками на Красной площади и эксклюзивными клиниками — ну он-то чего жалуется, что он невостребованный? Какой дружбы ему хочется? Ему — зачем? Он что — антиклассовый элемент? Ну, по лицу видно, — буржуин. А агитирует за «советскую власть»?

группа продленного дня

Философия luxury Со всем своим ярким люксом вы оказываетесь невостребованным. Даже для созерцания. Не говоря уже о дружбе. Тут стоило бы тяжело вздохнуть и, кто сможет, глубоко задуматься.

раб или, простите, помощник по хозяйству должен поднять и перенести тебя в безопасное место, желательно не потревожив. И все будет хорошо. Но вот что интересно. Эти помощники по хозяйству, имеющие все же какое-то представление о быте, бегут в случае чего гораздо резвее без тебя.

Им-то страшно. И тушка спящего патриция их не остановит. А еще можно вспомнить брутальный институтский анекдот, в котором студент пребывал в состоянии, когда есть с кем, есть чем, но негде; преподаватель — в положении, когда есть чем, есть где, но не с кем; доцент, много работавший,

страдал: есть где, есть с кем, но нечем. И только профессор сомневался: есть где, есть с кем, есть чем, но ЗАЧЕМ? Вы понимаете, что «зачем» — это соломинка, которая позволяет движущей силе быть. Это то четвертое измерение, которое позволяет не уснуть патрицию и призвано будоражить, как сейчас политкорректно принято говорить, «благополучный» или «обеспеченный» класс производителей, потребителей, продавателей и описателей всего этого luxury. И универсальных ответов на вопрос «зачем», слава богу, не существует. Ищите ответ на этот вопрос. Не спите!

русский пионер №1. февраль 2008

У него-то что за движущая сила? Или с зубной пасты перешел снова на зубной порошок? Или в ГУМ или «Крокус-сити молл», в царство роскоши, на метро или маршрутке добирался? Заявляю: на зубной порошок не перешел. Так вот, что это я так раздухарился, ополчившись на luxury? И в чем моя движущая сила? Движущая сила — это всегда разность потенциалов. Или разность температур, или разность давлений, или разность концентраций, или разность мыслей, хочется надеяться. И вот не потерять, особенно внутри себя, эту разность — самая актуальная задача текущего момента. Этап первый. Вначале возникает желание позволить себе ЭТО. То есть что-то, чего у тебя не было. Ты уже хочешь, но еще не можешь. Но уже есть стремление, а значит, есть движущая сила. Этап второй. Мы начинаем МОЧЬ. Но ЭТОГО не хватает. Все не хватает и не хватает. Есть избыток МОЧИ и недостаток предложения ЭТОГО. Заметили, разница в концентрации налицо? На третьем этапе, который, возможно, еще не настал, но уже близко, возникает ситуация, когда мы уже можем себе ЭТО позволить и ЭТО уже есть в полном комплекте. И тут остро встает вопрос с желанием. Оно как-то тухнет. Вы не обращали внимания? И нету проторенной и, казалось бы, столь долговечной спасительной дорожки увлечения luxury-потреблением. А дальше что? Эрколанум? На полный желудок — клонит в сон. И просто лень поднять себя, и даже страх в легком послеполуденном сне проспать извержение Везувия не помогает. Ведь это же кто-то другой,

orlova

121

группа продленного дня

продленного дня группа

В последние годы у нас неимоверно возросло общественное преклонение перед знаменитыми спортсменами. Их любит народ-телезритель (особенно фигуристов), с ними президент встречается чаще, чем с нобелевскими лауреатами, на них клюет электорат. Наконец, они с восхитительной легкостью поднимаются по ступеням государственной иерархии. Лично я всегда был за спортсменов, и в службу, и в дружбу всю жизнь занимаюсь прославлением чемпионов, они истинно мои любимые герои, дважды герои — в жизни и в публикациях. Две эти ипостаси не всегда совпадают. Эпизод из моей спортивной юности. В баре мы компанией отмечаем окончание соревнований, а по телевизору идет кино об олимпийском чемпионе, который сидит здесь же, нарушает режим наравне со всеми, даже вырывается вперед сообразно своей лидерской натуре. В какой-то момент все, включая киногероя, начинают дружно ржать: на экране он на Новый год чокается фужером, наполненным молоком. Документальный фильм на минутку превратился в fiction, в данном случае это надо переводить не как «художественный», а как

orlova

Колорит этой колонке придает тот факт, что ее автор Геннадий Швец, служа руководителем пресс-службы Олимпийского комитета России, чаще всего придерживается корпоративных суждений о реалиях большого спорта, но иногда все-таки позволяет себе взглянуть на него со стороны, стать на минутку независимым от взглядов своего олимпийского начальства.

физрук геннадий швец

«фикция». Но миллионы простодушных зрителей верили, что все без исключения чемпионы такие и есть в жизни — сильные, благородные, бескорыстные и тому подобное, а вдобавок еще и трезвенники, хоть иконы с них пиши, как со святых. Из всех знаменитых спортсменов я бы причислил к категории святых только одного — это британец Джонатан Эдвардс, олимпийский чемпион и экс-рекордсмен мира по тройному прыжку. Человек с совершенно открытой душой, неизменно улыбающийся, совсем не спортивного вида, Джонатан побеждал атлетов-циклопов. Он — истинно верующий, после спорта стал священником. Другого такого праведника в большом спорте отыскать сложно, хотя просто

хорошие ребята встречаются. Подтверждением тому — призы Фэйр Плэй. Но при всем уважении к движению Фэйр Плэй и при том, что не так давно я был участником церемонии награждения призом Алексея Немова в Варшаве и еще больше проникся идеями этой организации, у меня проскальзывала нехорошая мысль: если бы существовал приз Антифэйр Плэй, номинантов было бы предостаточно. Среди двух главных я бы назвал одного нашего соотечественника (хотя теперь он для нас иностранец) и одного, для паритета, американца. На Играх 1976 года в Монреале киевлянин Борис Онищенко во время фехтовального поединка был уличен в подлости: он вмонтировал в рукоятку шпаги штучку, с помощью которой

фиксировал не нанесенные уколы: нажимал тайную кнопочку — и за спиной соперника зажигался красный огонь. Онищенко схватили за руку прямо на месте преступления, во время соревнований, транслируемых на весь мир. Это был позор, достойный Книги рекордов Гиннесса. Пьедестал спортивных антигероев делит с Онищенко обладатель девяти олимпийских медалей американец Карл Льюис. После завершения им карьеры выяснилось, что он бешеными дозами употреблял допинги. Но основная его подлость со стоит в другом: будучи отъявленным допингером, Льюис клеймил позором канадца Бена Джонса, который в Сеуле выиграл у Льюиса стометровку с мировым рекордом, но был дисквалифицирован за допинг. На всю эту историю у меня есть своя версия: властвующее в те годы в ИААФ «голубое» лобби заранее отдавало самую престижную золотую медаль (100-метровка — это блокбастер, касса) своему главному красавчику Льюису, а Джонсу сказали перед финалом: «Ты — второй. Понял? Золото — у Кар ла». Бен не понял. Или просто так разогнался, что не мог при-

группа продленного дня

123

итар-тасс

тормозить и пропустить первым к ленточке (к кассе) Карла. Когда СССР рухнул, доля зла в отечественном спорте возросла неимоверно. В 90-х спортсмены стройными рядами шли в рэкет, там требовались сильные, агрессивные, жадные до трофеев. Даже термин появился — «организованная спортивность», а слово «спортсмены» иногда употреблялось

но, что при Ельцине две спортсменки, удостоенные этого высшего звания, позже были дисквалифицированы, ясное дело — за допинг. Славное биографическое прошлое спортивных кумиров по-разному влияет на их дальнейшую судьбу и карьеру. Экс-рекордсмен мира и участник пяти Олимпиад Игорь ТерОванесян, уходя со звездной

ность мешает мне критически относиться к себе и совершенствоваться в медицинской профессии». Среди бывших спортсменов встречаются и такие, что и десятилетия спустя видят себя в первую очередь чемпионами, без всяких эпитетов и приставок «экс» и «бывший». У меня есть один 50-летний приятель, который каждый раз в кулуарах «Кубка Кремля» на полном серь-

него прошли олимпийские чемпионы Лагутин, Роднина, Карпоносов, Иваницкий, Клименко, Васин, большинство из них потом стали эффективными функционерами. Можно и сразу посадить чемпиона в министерское кресло, это похоже на то, как Ленин назначал балтийского матроса руководить финансами страны. Меня недавно умилило высказывание бывшего хоккеи-

именно в кавычках, потому что в соответствующих контекстах определяло один из типов ОПГ. Другое устремление, для которого не существует унифицированной оценки: часть известных спортсменов и тренеров рванули в заграницу, законсервировав для себя патриотизм. Теперь спортсмены высшего класса теперь получают больше, чем за границей. Произошла героизация чемпионства. Правда, звание Героя России спортсменам при Путине не присваивали, потому, возмож-

орбиты, приказал себе забыть о своих регалиях и начать с нуля, с обычной тренерской работы, и потом постепенно повышал ступень — стал главным тренером сборной, вошел в руководство международной федерации. Американская конькобежка, многократная чемпионка Хайден, став после спорта врачом, уехала из родного города: «Моя спортивная извест-

езе представлялся так: «Чемпион области по теннису среди юношей». При советской власти знаменитым спортсменам помогали сделать карьеру, но не мгновенно, не с полпинка. Для начала, например, звезд направляли на престижную, но не являющуюся синекурой, а требующую реального усердия работу в спортивный отдел ЦК ВЛКСМ. Через

ста Игоря Ларионова, который ныне занимается поставками американского вина в Россию, он без тени смущения называет себя опытным виноделом: «Если человек в чем-то профессионал, то он профессионал во всем!». Тогда почему бы Ларионову, согласно его максиме, сразу после выхода с ледовой площадки не заняться, например, конструированием космическим кораблей или как бывшему армейцу руководить Вооруженными силами, продолжая оставаться на ПМЖ в США?

русский пионер №1. февраль 2008

Падшие ангелы большого спорта Онищенко схватили за руку прямо на месте преступления, во время соревнований, транслируемых на весь мир. Это был позор, достойный Книги рекордов Гиннесса.

группа продленного дня

продленного дня группа

Мужчина с очками на умном носу стоял в гардероб. Было это в Кремле. Гардеробная каморка не справлялась с аншлагом, и шубы из белой норки, жемчужной норки и палевой норки были навалены друг на друга. Господин с умными очками забурился в меховые недра, выудил красную спортивную куртку с синими полосками и надписью «РОССИЯ» и накинул ее поверх классического черного костюма. «Какой, — говорю, — ансамбль! И так актуально — Олимпиада же сейчас!». «Эти куртки когда-то бесплатно раздавали», — укоризненно пояснил он. «Правильно, — поддержали его стоящие вокруг миллионеры, — нечего зря дубленку затаскивать, денег же стоит». «Мужчина, мужчина, головной убор забыли», — человека в спортивной куртке настигла гардеробщица и протянула ему алый беретик, утыканный бриллиантами (не исключено, что настоящими). Головной убор тон в тон подходил к куртке. Миллионер минутку поборолся с искушением прифрантиться. Потом вздохнул «не мое» и от чужой ценности отказался. «Ум, честь и совесть списка Forbes», — одобрила я. Так мы подружились.

orlova

Мужчинам вообще не безразлично, что думают о них женщины. Тем более важно, что думает записная и пишущая красавица, каковой является Божена Рынска, о таких особых мужчинах – об олигархах. То есть о пионерах отечественного бизнеса.

пионервожатая божена рынска

Точнее, дружила я, а мужчина с умными очками стеснялся сопротивляться моему напору. Когда он выходил из собственного самолета, сердце мое плавилось от нежности и умиления. Это же не хозяин заводов, газет пароходов, повелитель творога и плавленых сырков начальник, а натуральный бортмеханик! «Кожаные куртки, брошенные в угол!» Канны. Пыльные пальмы аэропорта частной авиации. Зной такой, что чуть не плавится посадочная полоса. Элтон Джон и Лагерфельд в белом хлопке и льне. А король моего сердца топает весь в черном, такой роковой, такой контрастный! И кожаночка на нем всегда одна и та же, тех еще времен, знаменитого рэкетирского покроя. Видимо, достал с московской товарной

биржи, и все никак ее не сносить. Черные-черные джинсы вольно драпируются в области колен. Черные-черные туфли из мокасин давно перешли в разряд гамаш. А черная-черная футболка от постоянства владельца и щедрого солнца юга Франции приобрела оттенок графита. Я смотрела на него, и так он был прекрасен и по-мужчински мужчинен, что щемило сердце. В этот момент он был прекрасен и красив. Великолепная мужская особь, очень мужская особь шла по взлетной полосе. Но вот один раз (клянусь, я не поверила своим глазам) король пришел в новых джинсах и в новой куртке. Причем не черного цвета. Мне стало не по себе. Я не могу любить щеголя и франта! Была у меня детская

страсть к мышиному жеребчику, чье неправдоподобное единение галстука с рубашкой напоминало о картинах старых мастеров, так вот оказался он капризулей и бабой. Не должен мужчина быть произведением искусства. По крайней мере, снаружи, это еще когда Овидий заметил. «Купил?» — ужаснулась я, глядя на новые штанцы. — «Ну, уж сразу купил. Подарили...» — «Слава богу, это ты. Кабы не моя старая знакомая — черноватенькая футболка, так и не узнала бы тебя». Ты старую куртку-то, говорю, не выбрасывай, сын доносит. «Кто старая? — оскорбился король. — Не старая она вовсе. Просто вид у нее такой». И в доказательство своей правоты на другую неделю вернулся к верной, старой на вид кожанке, — все-таки постоянство в привязанностях было определяющей чертой его натуры. Волею судеб мы стали меньше общаться. Но я скучаю по нему. Каким он вписался в мою эмоциональную память? Идет по трапу родной человек в неопределенного цвета футболке. Ладони у него мощные. От коренастой фигуры веет основательностью. И кожанка у него такая... вовсе не старая. Просто бывалая.

группа продленного дня

125

Мой графитовый вахлак

русский пионер №1. февраль 2008

gettyimages/fotobank

Волею судеб мы стали меньше общаться. Но я скучаю по нему. Каким он вписался в мою эмоциональную память? Идет по трапу родной человек в неопределенного цвета футболке.

без галстука

Как-то так сложилось, что на жизненном пути мне до сих пор попадались мужчины без галстуков. Единственное, пожалуй, исключение — мой папа, до выхода на пенсию начинавший утро с мучительного выбора: что затянуть на шее сегодня? Галстуков с каждым годом становилось все больше: очередной папин день рождения и 23 февраля приносили новый урожай. Слова “тренд” тогда еще не было, мода на галстуки не менялась практически десятилетиями (шестидесятые — узкий и длинный, семидесятые — короткий и широкий, восьмидесятые — умеренный до порывистого), поэтому папе приходилось действовать по наитию. Галстук выполнял сигнальную функцию: будучи повязан на шею, он сообщал, что папы уже практически нет — он ушел на работу. И наоборот — снимая галстук, папа превращался из начальника партии (не коммунистической, а геологогеодезической) в самого себя —

orlova

Если хотите узнать всю правду о галстуках, вы должны прочитать заметку Ксении Васильевой, а дочитав, сорвать с себя галстук, чтобы никогда больше его не надевать.

галстучные истины ксении васильевой

доброго и лучшего в мире. Таким образом, еще в детстве я интуитивно прочувствовала, что основной смысл ношения галстука заключается не в чем ином, как в его снятии. Действительно, какую еще функцию может выполнять этот кусок ткани? Не для тепла же его носят, в самом-то деле! Да и все эти отсылы к традициям, дресс-кодам, имиджу и проч. — чушь собачья и ерунда, уверяю вас. Так же бессмысленно, на мой взгляд, искать в тради ции ношения галстука современным мужчиной какие-либо сакральные смыслы или же верить Фрейду, утверждавшему, что галстук есть прямая проекция фаллоса. Именно внешний

вид и размеры последнего якобы определяют выбор данного аксессуара. Ну не ерунда ли? Если б Фрейд был прав, то у всех российских военных — от прапорщика до министра обороны — имелось бы достоинство, причем одинаковое. К тому же оказалось, что мысль о бесполезности и даже вредо носности галстука посетила не только мою голову — изо всяческих отдаленных мест сообщают: галстук не только выходит из моды, но и опасен для здоровья. Места эти — Маунтин-Вью (Калифорния), Лондон, Токио и Милан. В Штатах взбунтовался Google. В ответ на статью в Financial Times, расхваливающую галстук, руководство компании

заявило, что данный аксессуар необходимо упразднить — он ограничивает приток крови к сердцу, что может спровоцировать кровоизлияние в мозг. «В футболке гораздо легче увидеть, в форме ли ваш коллега и каково его физическое состояние, тогда как пиджак и галстук служат для того, чтобы скрыть непорядок», — считает советник Google в области частной жизни Питер Флейшер. Г-н Флейшер также настаивает на том, что деловые люди, указавшие галстуку на дверь своего гардероба и навсегда таким образом расставшиеся с ненавистной удавкой, с большей вероятностью являются натурами творческими, действуют смело и не входят в число конформистов. В Англии первыми прозрели медработники: по мнению специалистов Британской медицинской ассоциации (BMA), галстуки «не несут никаких полезных функций». Именно так они и написали в своем последнем годовом отчете! Следую-

orlova

127

Не забывайте об этом единственно верном предназначении галстука: сорвать его с шеи. И задышать свободно.

русский пионер №1. февраль 2008

обходиться без галстуков, что позволит сэкономить на кондиционерах. По словам премьерминистра Японии Дзюнъитиро Коидзуми, мера сия нацелена на содействие экономии электроэнергии и сокращению выбросов в атмосферу парниковых газов, вызывающих потепление климата на планете. «Не относитесь к этому слишком серьезно, пусть новый стиль одежды доставляет удовольствие» — так закончил свою беседу с потрясенными журналистами г-н Коидзуми. Да и в Италии, до сих пор считающейся центром мужской моды, наконец-то очнулись: «Если на вас нет галстука, вы демонстрируете окружающим стиль и уверенность в себе. Вам ни к чему прятаться за строгие рамки униформы» — так комментируют последние модные показы миланские газеты. Так что, друзья мои… Не забывайте об этом единственно верном предназначении галстука: сорвать его с шеи. И задышать свободно.

orlova

щая мысль английских медиков должна добить сомневающихся в бесполезности галстука. Узнайте же, что «эта часть мужского туалета крайне редко подвергается стирке и представляет собой настоящий рай для вредных микроорганизмов». И потому BMA настоятельно рекомендует британским медикам избавиться от столь негигиеничной детали. Кстати, теперь стало ясно, почему я всегда относилась с некоторой долей брезгливости к политикам. Они же ведь носят галстуки практически круглосуточно! И потому на их торсах гнездятся целые рассадники амеб, бацилл, кокков и прочих разных хламидий. И лишь изредка эти антисанитарные встречаются друг с другом без галстуков, и хорошо еще, если делают это для того, чтобы отдать свои галстуки в стирку — но я подозреваю, что не для этого. Впрочем, политики тоже прогрессирут, пока, правда, только в Японии. Госслужащим и членам японского парламента предписано в летний период

Без комм е вр инет р та а н е м м р о к з и е Б е в Без з коммент комментариев комментар коммента омментар мментар ментар мента ента тар з е Б рассказ андрея колесникова

рисунки: варвара аляй-акатьева

— Зачем ты говоришь мне все это? — И ты называешь это претензией? — Тебе не понравилось? Я так и думала. Тебе никогда не нра— Ну да. Ладно, не хотелось бы поругаться сейчас. вилась правда. — Все равно поругаемся. — Ну да, есть случаи, когда объяснения в любви не нравятся. — Через океан ругаться накладно. Как ты живешь? Такие случаи есть. Но это не совсем тот случай. Честно говоря, — Ты будешь смеяться — воспоминаниями. просто это странно от тебя слышать. Я давно от тебя этого не — Ты, по-моему, что-то не то говоришь. слышал. — А что, об этом нельзя говорить? — Больше двадцати лет, правда? — Да можно, можно. Только я же тебе никогда не верил. Почему — Гораздо больше. Я, кстати, ничего не забыл. Больше двадцаты молчишь? ти лет прошло, а я помню, что ты написала мне, когда я пока— А ты как думаешь? зал тебе свой дневник. — Привет! Ты куда пропала? Ты молчала чуть не месяц. Что — Я тоже помню. случилось? Почему ты перестала со мной говорить? — Врешь. — Ты вообще-то не должен был это знать, но я скажу тебе. Лена — Нет, помню. Я тогда и написала, что люблю тебя. Сказать не в больнице. смогла, а написала легко. — Что с ней? — Тебе вообще всегда легко писалось. — Вены порезала. Выздоравливает. — Кто бы говорил! — Что с ней?! Из-за чего порезала?! — Но ты же, значит, помнишь, что уже тогда ты предъявила — Из-за тебя, я думаю. Один наш очень дальний родственник серьезные претензии мне. Ты написала… Да нет, я помню. Что привез ей один твой роман. Он, по-моему, не пользовался успея в этом дневнике что-то страшное сделал с нашим счастьем. хом в России. Что изобразил только наши беды. А не было в этом дневнике — Какой? «пыльного скрипа шагов на чердаке, привидения-небоскреба, — «Опровержение». ночного измайловского стадиона»… Чего-то такого еще не — А, ну да. было. Что-то я забыл в восемнадцать лет написать. И ты правда — Она его прочитала. Закрылась от всех на ключ и читала. написала, что тебя больше нет и что есть только материализоЧитала несколько дней. Наверное, не один раз. Потом пытававшаяся любовь ко мне. И что у этой любви «человеческие лась поговорить со мной. очертания, два глаза, бледно-смуглая кожа — представляешь, — Дальше понятно. все как у людей!» Ужасающе неловко это сейчас 1Андрей Колесников — главный редактор «Русского пионера». Пожертвовал своей репутацичитать. Детский лепет и то убедительней. ей журналиста и написал рассказ — специально для журнала.

русский пионер №1. февраль 2008

129

— Что тебе понятно? Ну да, я не смогла разговаривать с ней. Виктор попросил меня помочь ему, мы сажали цветы. Это тоже работа, и я должна была это сделать. —Его зовут Виктор? — Да, у него русское имя. — Ты долго, наверное, искала человека с русским именем. — Потом она пошла принимать ванну. Ну, ее долго не было. Дальше действительно понятно. Вызвали «скорую». Полиция приехала. В больнице уже были репортеры. — При чем тут репортеры? — Из-за Виктора. Он же известный человек. Очень же известный. — Перестань так гордиться этим. Так ты думаешь, что она из-за этого романа? Там же не было ничего особенного… — Ну да, ничего. Просто вся наша история. Зачем ты это сделал? Зачем ты написал всю эту дрянь? Всю эту чушь? — Чушь. Ну да, чушь. Подожди, я сейчас найду. «У меня просто опускаются руки: ведь сессия идет, а я только увидел ее, услышал ее, почувствовал ее — и все, и вчера я все сказал ей ….» Конечно, чушь. Потому что просто не верится, что все это могло быть. А особенно вот целоваться на эскалаторе… Господи, когда я сейчас вижу целующихся на эскалаторе в метро, меня даже както подташнивает. — А ты что, ездишь на эскалаторе? И когда в последний раз тебя подташнивало? — На днях. Когда в очередной раз ехал на эскалаторе. На машине ехать нельзя. Машина стоит в пробке. А эскалатор едет. — Я наврала тебе про цветы. Я не сажала цветы. — Могла бы и не говорить. Ничего более фальшивого ты придумать не могла. А чем вы на самом деле занимались? — В церковь ездили. — Молодцы! — Ну, ты же этому тем более не поверишь. — Именно в это — с большой охотой. — Ты не должен был писать этот роман. — Тогда ты не должна была делать ничего такого, из-за чего мне бы захотелось написать этот роман. — Нужно иметь право писать о трагедиях. — Ты считаешь, я не заслужил? — Ты не заслужил. Как ты посмел это сделать!.. Сволочь!.. Это же было все между нами, только между нами! Роман! «Опровержение»! Назвал бы еще «Без комментариев»! — Хорошая мысль. Я запомню. — Да будь ты проклят! Гад! Это еще хуже, чем твой дневник. А на самом деле одно и то же. Все это ложь! Одни страдания! А было счастье! Столько счастья! Я же помню! У меня в жизни никогда не было столько счастья! И у тебя, гад, не было!

— Не кидай трубку! Ты позвонишь мне? Или дашь телефон Лены? Скажешь, что с ней?! — Замолчи! — Да, привет. Это ты? На этот раз ты не звонила две недели. — Это я. С Леной все хорошо. Она уже ходит в университет. — Она звонила мне. — И что она сказала? — Правду. Она, в отличие от тебя, говорит правду. — Так ты знаешь? — Что она не резала вены? — Она сказала тебе? — В эту чушь я тоже не поверил сразу. В этом было еще больше пошлости, чем в истории с цветами. — Да, этого не было. Я бы сошла с ума, если бы она резала вены. — Слушай, мы можем хотя бы раз в двадцать лет поговорить с тобой по-честному? Один раз. Ты мне все расскажешь, и все. И я даже звонить больше не буду. — Давай попробуем. — Давай я тебе помогу. Начнем с того, что это ты решила порезать себе вены, когда прочитала роман. — Ну нет, не порезать вены. Это мерзко. — Ну, может, ты еще что-то придумала. Я же знаю, на что ты способна. Когда у нас с тобой появилась первая отдельная квартира с балконом, что ты сделала, оставшись в ней одна?.. После всех разговоров про то, какое это счастье — после стольких лет скитаний по общежитиям прийти на свою кухню. Сесть за стол, включить свечку… — Зажечь. — Ну да, зажечь свечку… А потом… — А потом выйти через дверь на кухне на балкон, перешагнуть, встать, поглядеть вниз и заорать, чтобы меня кто-нибудь затащил обратно — потому что очень страшно стало. Если бы я тогда не поглядела вниз, я бы прыгнула, наверно. — Нет, в тот раз ты бы не прыгнула. Ну вот, я же знал, что ты все помнишь. А все, что ты забыла, ты вспомнила, когда прочитала этот роман. Расстроилась очень. И решила, что надо же что-то делать. Нет, не стала резать вены. Ты пошла и напилась. Тебе было очень тошно, именно потому, что ты все вспомнила. Эти двадцать лет, которые мы потеряли. Ты их вспомнила. Они у тебя, можно сказать, пронеслись перед глазами. То, из-за чего ты тогда уехала… и это ты вспомнила. Тебе стыдно стало. И ты пошла и напилась, потому что, как тебе показалось, это было равносильно самоубийству. Каким-то краем сознания ты успела, как тогда за перила балкона, зацепиться за мысль, что утром ты оклемаешься и поедешь в свою церковь, что Виктор отвезет тебя. Я думаю, что именно так все и было. И это хуже всего из того, что могло быть, потому что и этого ты никогда не делала. Я не думаю, что ты пила.

— Нужно иметь право писать о трагедиях. — Ты считаешь, я не заслужил? — Ты не заслужил. Как ты посмел это сделать!.. Сволочь!..

— Ты что, и сейчас роман пишешь? Прямо сейчас? — Почему роман? Рассказ. — Ты хочешь, чтоб я не напилась, а повесилась? — Я хочу, чтобы ты пришла в себя. — Не похоже. Ты, кстати, наконец-то не угадал. Я пила. Долго. — У тебя долго — это сколько? — Три дня. — О! — Мало? Ты, когда писал, рассчитывал на более серьезный эффект? На неделю? Нет, милый. Я пила три дня, и тут мне нечем тебя утешить. Твоего писательского дара не хватило, чтобы заставить меня пить неделю. Я и так оказалась слишком чувствительна к печатному слову. — А где был твой Виктор? — Где-то поблизости. Я не знаю. Он был не нужен мне. Я тогда поняла, зачем ты столько пил. Это такое счастье — проснуться и так по-мужски нащупывать, не разлепляя глаз, трясущейся рукой бутылку, сделать несколько глотков, откинуться на подушку, поваляться еще пять минут и только потом, никуда не спеша, встать и начать пить по-женски. — Да, это правда. Ты в самом деле пила три дня. А может, и четыре. — Это радость, которой я лишала себя больше сорока лет. Дура. Помнишь, я сказала тебе как-то, что ты будешь алкоголиком? — Я был. — Ну, тогда я, можно сказать, завидую тебе. — Сейчас уже нечему завидовать. Еще один вопрос: а что ты пила? — Что нашла, то и пила. Там много было. Вино, виски, пиво. Я не закусывала. Ты можешь гордиться мной. — А почему не позвонила? Я любил звонить тебе, когда напивался. — Я выключила все мобильные телефоны и спрятала так, чтобы лень было их искать, потому что вот уж этого точно не надо было делать. Но я не ожидала от себя, что способна на другую глупость. Я приехала к тебе. — Ты опять врешь! — Ты знаешь, что нет. — Я не знаю! Я не видел тебя! Ты врешь! — А я тебя видела. Ты вышел из дома. Ты очень торопился. Был очень сильный ветер. Возле вашего дома все время очень сильный ветер. Скажешь, нет?

— Дальше. — Дальше — больше. Ты подошел к машине, счистил снег такой синенькой щеточкой… У тебя же синенькая щеточка? — Вообще-то желтая. — Врешь, сволочь, синенькая. Мне, кстати, машина твоя не понравилась совершенно. Зачем тебе такая огромная? И зачем ты затонировал стекла? — Ошибся. — И я знаю, что ты делал потом целый день. Милый, я знаю, из чего на самом деле состоит твоя жизнь. Я все знаю теперь. Напишешь об этом рассказ? Я помогу тебе. С чего начнем? С того, как она выглядит? Наверное, это логично в рассказе — рассказать прежде всего о том, как выглядит главная героиня твоего романа. Или нет, это ведь рассказ, ты сам сказал. Давай напишем! Только вряд ли это все поместится в рассказ! Это как минимум повесть! — Любую жизнь можно поместить в рассказ. — А две? Можно две жизни поместить в рассказ? — Без проблем. Сколько хочешь. Дело техники. — А две и жизнь еще одной маленькой девочки, которая, перестав видеть тебя, еще два года спрашивала… Господи, я не скажу тебе, что она спрашивала! — Я что-то никак не могу поверить. Ты что, прилетела из-за океана, чтобы следить за мной? И что, целый день?.. — Три дня. Три дня я не отходила от тебя. Ты оказался очень занятым человеком, я это оценила. Я еле успевала за тобой. Ты слишком быстро ездишь, тебя часто останавливают. — Ты, видимо, тоже быстро ездишь. И что, ты ни разу не потеряла меня? — Я однажды уже потеряла тебя, так что примерно представляла себе, что значит остаться без тебя еще раз, и очень старалась, чтобы этого не произошло. Шутка. Конечно, теряла. Тогда я возвращалась к воротам, через которые ты заезжаешь во двор твоего офиса, и караулила тебя там. И ты всегда приезжал, и это меня радовало, потому что я понимала, что твоя работа имеет для тебя значение. Ну так что, будем писать рассказ? А то я сама напишу. И опубликую. — Ты хоть знаешь, как такие вещи пишутся? Что ты знаешь про это? Про хронотоп рассказать тебе? Это важно для рассказа. Или это будет в жанре отчета детективного агента главе бюро?

русский пионер №1. февраль 2008

131

— Я поняла, что ты любишь ее, милый. Ты любишь ее гораздо сильнее, чем когда-нибудь любил меня. Я не рассчитывала на это, честно. Я думала, что против меня будет только твой пятнадцатилетний сын. А оказалось, что все очень плохо. Я видела, например, как вы сидели в твоей машине у ее дома. Я, правда, ни черта не видела через эти затонированные окна. Ты привез ее из кино. Мы смотрели «Иронию судьбы. Продолжение». Помнишь? — Ты что, тоже ходила с нами? — Конечно. Я даже на какое-то время забыла о вас. Я так увлеклась. Сначала мне понравилось. Но потом там началось все то же самое. Они встретились через 30 лет… — Через 20. — Это мы через 20. А они через 30. И он сказал, что то, чего не сделаешь сразу, не сделаешь уже никогда. Он ошибался, потому что сам же и сделал это. Они там в конце едут в одном вагоне поезда, помнишь? — Ты слишком серьезно ко всему этому отнеслась. Это же лирическая комедия. Так себе. Новогодняя. Без права показа по телевизору. — Они, в отличие от тебя, понимали, что не имеют права замахнуться на трагедию. — И что было потом? — Мы поехали к ней домой. И потом вы, встав у шлагбаума, разговаривали. Четыре часа. Мне бы хотелось послушать. Мне даже стало казаться в какой-то момент, что я слышу. — Ну, надо было просто поставить в мою машину подслушивающее устройство. Ты ведь была близка к этому, правда? Тебе оставалось сделать один шаг. — И я его сделала. Это на самом деле очень просто. Так что у меня все твои ходы еще и записаны. Все два следующих дня. Ну ладно, не важно. О чем вы говорили тогда четыре часа? И она еще к тому же выскочила как ошпаренная и бросилась бежать! Я думала, она обязательно упадет, если не нарочно, то уж нарочно точно, и что ты тоже выскочишь. Но она не упала. А ты не выскочил. — Да, со мной произошло самое позорное из всего, что могло произойти. — Да, милый! Ты посидел еще пять минут и заснул. Ты заснул за рулем. Тут же. Не двинувшись с места. Просто взял и отключился. Я ждала, пока ты уедешь, потом очень испугалась, подбежала… Господи, я открыла дверцу… Ты спал! Что, так обессилел от разговора? — Я не помню, как уснул. Говорю же, позорная история. — А я поняла, что мне здесь нечего делать. Когда у вас тут бушуют такие страсти. Да еще, как выяснилось, столько лет. — То есть ты не зря следила. Все выяснилось. Можно было спокойно улетать обратно.

— Можно было. Но я не смогла. — А когда же ты улетела? — Я не улетела. — Что? — Да, я и сейчас здесь. Ты зря, кстати, стоишь здесь, хотя и аварийку включил. Остановка запрещена. И я вместе с тобой рискую. — Где здесь? — Оглянись. — Господи, этого не может быть. Это ты? — Привет. Это я тебе моргаю. — Привет… Это, как говорится, тебе удалось меня удивить… Но, ты знаешь, тут и правда нельзя стоять… Я поехал… Мне надо ехать… Правда надо ехать! Мы и так уже тут час стоим. Пока… — Ты только не сказал: «Не провожай меня». Пока, милый. — Привет. Где ты сейчас? — Я уже дома. — Ты хорошо долетела? — Прекрасно. Мне не на что пожаловаться. — Как Лена? — У нее опять проблема. — Опять резала вены? — Опять познакомилась с парнем, за которого пришлось платить в ресторане. — Как тебя встретил Виктор? — С цветами. На него не похоже. Я удивилась, но потом все выяснилось: он был просто счастлив, что в тот день получил заказ на реставрацию одной церкви в Вене, и мне от этой радости достался букет цветов. — Что еще? — Я начала вести дневник. — В ЖЖ? — Где? — Понятно. И есть о чем писать? А, ну да, у тебя столько материала. Пока расшифруешь… — Ты же знаешь, что я наврала насчет подслушки. А ты? Что у тебя? Ты написал рассказ? — Дописываю. Прямо вот сейчас должен закончить. Сюжет исчерпан. — Хороший рассказ получается? — Вообще-то да. Правда, ничего нового не удастся сказать. Да, ну вот форма необычная. — Ну, про любовь же. Что тут нового скажешь? Все и так понятно. А называется как? — «Без комментариев». — И правда запомнил. А финал какой? Светлый? — Ну, про любовь же. Как же может быть светлый финал? Темень полная. Не видно ни зги. — Ты правда ее так сильно любишь? — Так! Я же заканчиваю этот рассказ! Не начинай, а?

— Я не улетела. — Что? — Да, я и сейчас здесь. Ты зря, кстати, стоишь здесь, хотя и аварийку включил.

игорь мартынов

русский пионер №1. февраль 2008

, до ва — до sms, до схемы Время сокращать сло ких фс ски на и адк скл й нне «да-нет». Все разглаже но скроен из одного скулах родины. День тес ий. Жизнь сбилась куска и похож на соседн брикетом. сс-курса валют, И если во фразе нет кро или на ла сэй его йш адреса ближа — такая чи Вин да а код ец кон худой жилец. не е фраза в печатном вид истзач кой орс акт И подлежит ред ст: про и рск кто исе вив ке. Метод зримого, отсечь лишнее до обо ых иновн осн ужать психею до главных, до — оев гер а стинктов, ем отЗач убрав второстепенных. робпод на , али влекаться на дет ки суч на ти, тос ова ности, шерох ?! нки ори и зад , гражСтартовав из пункта «0» нужное в ть бы при данин обязан . Никуда ем пут им йш тча кра место не увиливая. х высот журС прохладных глянцевы овершенным, нал этот смотрится нес как какой-то — ручным и сбивчивым чных героях, котобы нео в ь дневник. Он вес , аницам порой бесцельно рые бродят по его стр иво, орч азб нер т оря гов и, ник как зимующие колхоз в нем подни о чем. Как многое а если разобраться — и почитать есл , все ки чес практи дается сокращению! Да го редактора. с позиций практикующе ст авиавинциальной тоской. Бю про е Эти тучи, набрякши дорог на ка вил Раз . цем нным мизин тора Чкалова с оторва сно, нея и Лобаново — до сих пор Старбеево, Машкино ?! ино шк Ма в аново, а другие почему одни ушли в Лоб Мело. рах нев ма ых жн лезнодоро Дрожь фужеров при же товым цве й вполне соответствующи чевка, быт. Тусклый и , тех — ата сткинского комбин мощностям пленки Шо че рез и е ярч ла жизнь не ста пионерских времен. Но и сюсудеб не стал быстрее Ход ру. циф на дом с перехо го все — алей, от подробностей жетнее. А отказ от дет лишь сокращает путь. ая цель к цели. Поскольку конечн Но вряд ли приближает илась. ясн ь тысяч лет так и не вы за последние пять-сем в соИ ах? тяк ла в тех самых пус А может быть, она бы кращенном слове? может ают прямо. Кажется, что Здесь только вороны лет змея но Точ ка? стее нашего просел быть кривее и извили без шь тае плу про е: ме пройти пря проползла. А попробуй пу. тро ю сту или изв же на ту толку и опять выйдешь зажа. Это уроки русского пей нера». Это путь «Русского пио

orlova

133

В этой рубрике мы будем печатать ваши отклики на то, что мы пишем. Вернее, мы уже печатаем их, потому что когда журнала еще не было и нечего было читать, тогда и появились первые отклики: Интернет, как обычно, среагировал на событие раньше, чем оно произошло.

Kisand: «Буквально сегодня узнала, что в январе появится новый журнал, называться будет «Русский Пионер». По стилю, как говорят, очень похож на Нью-Йоркер. Помнится, героиня фильма «Дьявол Носит «Прада» хотела в Нью-Йоркер писать. В Штатах это практически высшее достижение журналиста. Хочу писать в «Русский Пионер». M_yu_sokolov: «Идут пионеры — привет Нью-Йорку!» Krevetka: «Если честно, то полная дрянь ваш НьюЙоркер». frkr: «Так вроде был уже один «русский Нью-Йоркер». Благополучно прогорел через годик. Еще один рывок, еще одна попытка?» M_yu_sokolov: «Тогда уже назвали бы «Москвинкер». V_orlov: «Коммерсантовский журналист Андрей Колесников, похоже, устал писать на заказ

и решил сам заказывать тексты в журнал, где стал главным редактором. Во всяком случае, об этом говорят журналисты, которые питают наде жду поиметь новую работу в «правильном» издании, а также издатели, которые боятся изменений на рын ке аналитического глянца. Известно, что статьи туда написали не только «гениальные» писатели и публицис ты, но и люди, именами которых любят спекулировать те, кто с ними не знаком. Причем, по слухам, среди них зате сался скандальный олигарх, решивший заняться эпис толярным жанром. Все это благолепие назвали «Русским пионером». Проект запустили пару месяцев назад, обещ ают авторам большие деньги, однако непонятно откуда их Колесников возьмет. Учитывая то, как громко начинаю тся самые бесперспективные проекты, интеллектуальный бомонд скептически ждет краха еще одного начинани я еще одного зазнавшегося журналиста».

Donnerwort: «Выходит новый жур нал «Русский пионер». Он будет делаться на деньги како й-то авиакомпании, какой — не знаю». Glavred: «Всем детям пример. Однажды главный редактор Men 's Health Алексей Яблоков, гуляя по Большой Садо вой улице, увидел подъезд с черным гранитным кры льцом и двумя небольшими львами по бокам. На мрамор ной табличке горела золотая надпись: «Русский пионер. Первый негламурный глянцевый журнал». У подъезда, очевидно, случилась какая-то потасовка, поскольку вокруг уже собралось несколько зевак. Подойдя поближе, Алексей Ябло ков с крайним удивлением обна ружил знакомых лиц. Прямо перед ним в воинственной позе стояла Шахри Хизриевна Амирханова, а напротив нее — разгоряченны й Леонид Геннадьевич Парфенов.

135

изобрел велосипед». katyagordon: «Колесо редной сский пионер» — это оче Hell_g: «Говорят, что «Ру ента зид пре и аци что в администр кремлевский проект и на е хож По й. рие ито щей ауд решили заняться думаю правду?» стный АнIj_dglu: «А вот небезызве ственсоб дрей Колесников издает ». нер пио ий ный журнал «Русск , что ом бок тем ся ает Меня это кас циально спе ла рна жу го это я для конце света написал рассказ — о дания. Скоро оло пох от глобального бще писать в воо ли ит Сто выходит! глянцевые журналы?»

Rem_lj: «Ну, зависит от целей. Чтобы стать гламурной персоной и записным тусовщиком, тогда, конечно, надо совать свое лицо повсюду, чтобы примелькалось. А если все это не нужно — то пишите свои книжки и не дергайтесь на всякую фигню, выступайте только в солидных изданиях:)» Anonim: «Еще совет. Если хотите быть самым известным писателем, забейте на ТВ, радио и журналы, не выходите на улицу (разве что в темных очках), отказывайтесь от интервью и пресс-конференций, не подписывайте книги читателям, а также поспешите уехать в Берлин, чтобы никто не мог до вас докричаться». Kojiu6pu: «Пионэр, говорите, ну-ну, глянцем больше глянцем меньше. Журналы, телевидение, радио — это нужно, это пиар. Хотя с Вашей, на данный момент, большой аудиторией читателей, можно и не особо париться». Anonim: «Выступать по ящику, писать в журналы — это ваш выбор. Однако если вы вдруг начнете там говорить всякие умные вещи (ругаться матом, например, рассказывать о своих книгах и мыслях), то вас быстренько выкинут away”. serg_vsb: «А лучше пишите в «Мир фантастики». Ij_dglu: «Мне туда не предлагали». M_sop_v: «А лучший плеер — айпод!)))» Anonim: «А еще лучше на живые концерты ходить!»

рисунки: анна всесвятская

Спасибо всем. Лучше пишите по адресу: russpioner@gmail.com

русский пионер №1. февраль 2008

ирханова. биться! — кричала Ам — Вы не имеете права полномочия все ня ме у , чит шла, зна — Я первая сюда при м редактором! на то, чтобы стать главны л нщина, — едко отвеча же ная аль — Вы просто нах нде «Ко из вас как я, хал . — Слы экс-редактор Newsweek ера не верил. И одного ном Наста» поперли, да все хри Хизриик вы, уважаемая Ша Пш ь! не смогли выпустит ый! льн мы вы ек ыр актор! Пуз евна, а не главный ред ал, — рож зад вой ано ирх Ам ос — А вы-то сами… — гол больше «Давеча» или как там... небось, кроме своего И еще й! ски рче тво потент вы ничего и не можете. Им й… хуже! Какой вы главны жиданайте друг друга, — нео — Смотрите не поубив . Все рху све -то уда ий голос отк но раздался ироническ ась вал ши све жа эта о рог а вто подняли головы. Из окн Тем, — ва. Ивановича Колеснико рыжая голова Андрея . его неч ать дел этом журнале кто Путина не видел, в ел! вид я А ! ели вид не вы й. А Я вот видел и уже главны ствующим анович показал присут Ив рей Анд и — ... -э-э Э-э й язык. великолепный малиновы n's у, главный редактор Me пар ную ван гне Обогнув раз дующем сле На е. ьш дал ел в пош Health Алексей Яблоко к носу данно столкнулся нос перекрестке он неожи . Быковым с Дмитрием Львовичем преодоле? — крикнул классик, где » нер пио ий сск — «Ру вая одышку. ор Men’s ответил главный редакт — Дальше, — брезгливо г». Health и сплюнул в сне

Выходит с февраля 2008 года Издатель -- компания VIP-International Главный редактор Андрей Колесников Помощники главного редактора: Василий Бровко, Анна Николаева, Олег Осипов Шеф-редактор Игорь Мартынов Ответственный секретарь Дмитрий Филимонов Арт-директор Павел Павлик Фотодиректор Вита Буйвид Бильд-редактор Оксана Олейник Цветоделение Леонид Шелманов Препресс Андрей Коробко Верстка Юлия Варламова Корректор Нина Саввина Генеральный директор Геннадий Швец Заместитель генерального директора Владимир Бахметов Офис-менеджер Ольга Дерунова Адрес редакции: Софийская набережная д. 34 стр. 4 Телефон: (495) 953 2348 Электронный адрес russpioner@gmail.com Обложка: Олег Маслов Авторы номера: Андрей Васильев, Боб Амакер, Александр Федоров, Дмитрий Соколовский, Александр Рохлин, Дмитрий Филимонов, Николай Фохт, Игорь Мартынов, Валерий Дранников, Ольга Демьянова, Василий Голованов, Дмитрий Глуховский, Божена Рынска, Мирослав Мельник, Олег Блохин, Леонид Парфенов, Геннадий Швец, Ксения Васильева, Андрей Колесников Фотографы: Наталия Вороницына, Вита Буйвид, Василий Шапошников (Ъ), Павел Смертин, Дмитрий Костюков, Алексей Куденко (Ъ), Orlova, Игорь Мухин, Варвара Михайловская, Наталья Львова, Евгений Сорокин, Эдуард Странадко, Петр Ловыгин, Власта Пехова. Спасибо Олегу Климову, Андрею Ягубскому за помощь в фотосъемке Художники: Анна Всесвятская, Варвара Аляй-Акатьева, Инга Аксенова, Варвара Полякова Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного неследия. Свидетельство о регистрации СМИ ПИ № ФС 77-30457 от 4 декабря 2007 года. Запрещается полное или частичное воспроизведение текстов, фотографий и рисунков без письменного разрешения редакции. За соответствие рекламных материалов требованиям законодательства о рекламе несет ответственность рекламодатель Отпечатано в типографии OAO «АСТ – Московский полиграфический дом». Тираж 20 000 экз.