COBA
Оглавление | 2-3
СОВА
Студенческий журнал философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета Выпуск №14, Май 2014
философские заметки 3
Не выходя из зоны комфорта Константин Бенкен
Исследовании 6
Шизофрения: побег или изгнание? Анастасия Кудрявцева
Special 10
О логической культуре мысли и точности мышления Илья Игоревич Мавринский
Интервью 13
Поэзия — музыка души Александра Арамян
Путеводитель 16
Эльзасская сказка
18
Культура
Мария Гулакова
Театр-студия СПбГУ Дарья Смолина
20
Ребусы
Главный редактор Александр Александрович Спиридонов Шеф-редактор Олег Филиппов Выпускающий редактор Александра Арамян Художественный редактор Иван Николаев Редакторы Лолита Тхапа Юлия Филимонова
Точка зрения редакции всегда не совпадает с мнением авторов С ОВ А №14
Корректор Мария Алексеевская Оформление обложки Валерия Мамедова Иллюстратор Валентина Иванова Вёрстка и дизайн S&F co Тираж 150 экземпляров Подписано в печать 29.04.2014
Иллюстрации на стр. 2, 20: Майкл Паркес Утренний свет, Небесная медитация
Почта sova.news.ph@gmail.com Адрес редакции 199034, С.-Петербург, Менделеевская лин., д.5, ауд. 12 Соучредители и издатели: А.А. Спиридонов О.А. Филиппов Отпечатано в Институте философии СПбГУ. 199034, С.-Петербург, Менделеевская лин., д.5
© Авторы статей, 2014
Константин Бенкен
Не выходя из зоны комфорта В нынешнее время можно найти огромное количество курсов, пособий, учебников о том, как стать успешнее и начать «творить». И во многих из них говорится, что нужно выйти из зоны комфорта, если хочешь чего-то добиться, если хочешь что-то создать. Нужна некоторая толика стресса, чтобы активизировать творческие способности, утверждают авторы этих пособий по развитию личности. Не будем с этим спорить, так как история имеет много примеров того, что произведения искусства создавались не в лучших условиях, вспомнить хотя бы Достоевского. Но только ли для творчества нужно выходить из зоны комфорта?
Человек стремится сделать свою жизнь максимально приятной и простой, с минимальным количеством вещей, которые тем или иным образом его раздражают, «напрягают». Автор уже давно замечает, что люди стремятся есть пищу, в которой содержится минимальное количество раздражающих вкусовых оттенков: не горькое, не очень кислое, не очень острое. Раньше, еще сто лет назад, для сохранения еды ее приходилось солить, перчить и подвергать прочим обработкам, которые не подходили по вкусу не только людям, но и бактериям, портящим еду. Человек вообще хорошо научился использовать в пищу яды, которые растения синтезируют, чтобы их не ели. Они защищаются от грибов, насекомых и животных, а человек ест и радуется: остренькое блюдо получилось! какой бодрящий кофе! какой аромат! Один перчик чили или чашка кофе не убьют человека, но для меньших организмов представляют большую опасность — все дело в дозе и величине тела. Между прочим, никотин тоже нужен табаку, чтобы защитить свои листья и стебли. Современные достижения науки и техники позволяют защищать пищу от нежелательных изменений без модификаций вкуса. И у человека пропадает тяга к острому или соленому, он предпочитает просто жирную и сладкую пищу. Насколько комфортнее иметь возможность хранить упаковку молока при комнатной температуре пару недель и не беспокоиться о том, что оно может скиснуть!
чем, и острота пищи, потому что она потенциально опасна, но она также не нравится паразитам, живущим в пищеварительном тракте. С древнейших времен люди используют горькие добавки к пище, горькие лекарства для борьбы с паразитами, но это некомфортно для человека, потому-то сейчас и используют более приятные на вкус химические препараты. То есть человек готов придумывать и придумывать ради того, чтобы попасть в зону комфорта. Или, другими словами, пока он не в зоне комфорта — он развивается, занимается творчеством, в широком смысле этого слова. Внутри этой зоны с активностью значительно хуже: нет стимулов, чтобы подняться с дивана. За редким исключением: есть люди, для которых диван не является зоной комфорта.
Чтобы проиллюстрировать опасность нахождения в зоне комфорта, можно представить еще и такую ситуацию: в современных машинах есть такое устройство, как круиз-контроль, — оно позволяет выставить желаемую скорость и не следить больше за спидометром. Круиз-контроль используют на трассах, когда нужно долго ехать без светофоров, поворотов, когда можно ехать в потоке на скорости 100 — 130 км в час. При такой езде можно вообще убрать ногу с педали газа, встроенный компьютер сам поддерживает скорость, даже если заезжаешь в горку (только тогда лучше оставить ее на тормозе на всякий случай). К сожалению, я не видел исследований на эту тему и думаю, что А вот горечь непосредственно защищает чело- их и нет, но очевидно, что человек расслаблявека. Горечь не нравится человеку, как, впро- ется от такой поездки и скорость его реакции,
Философские заметки | 4-5 концентрация, внимательность падают, даже если нога остается на педали тормоза. Сложно провести полноценное научное исследование на эту тему, но количество ДТП, пусть и мелких, должно увеличиваться от этого впадения в комфорт. Комфорт сказывается и на чисто биологическом уровне. Здесь нужно сказать о том, что нас выводит из зоны комфорта, — о стрессе. Здесь будет говориться о биологическом понимании стресса, а не о психологическом или, того хуже, бытовом. Инфекция — простуда, например, — является причиной стресса для организма. Испуг, страх — тоже стресс. Именно о таком, скорее физико-биологическом, чем психологическом, стрессе и пойдет речь. «Википедия» помогает в его определении вот такой цитатой: «В первую очередь стресс — это универсальная физиологическая реакция на достаточно сильные воздействия, имеющая описанные симптомы и фазы (от активации физиологического аппарата до истощения)». Этот стресс нужен для адаптации, приспособления организма к изменени-
ям окружающей среды, то есть он появляется при выходе из зоны комфорта, чтобы максимально быстро вернуться обратно. Многолетние наблюдения и научные эксперименты показали, что в отсутствие стрессов иммунитет падает и, если появляется какая-нибудь инфекция, организм справляется с ней хуже, чем тренированный в стрессах. Можно сравнить с мышцами: если мышцу умеренно тренировать, то при появлении реальной нагрузки она лучше справляется, чем дряблая, нетренированная. Отсутствие работы для иммунитета может привести и к развитию аллергии: когда защитным механизмам не с чем бороться, они начинают воевать с ветряными мельницами. Организм нужно поддерживать в тонусе, чтобы он работал как часы: не перегружать, но и не распускать. В зоне комфорта организм расслабляется: нет стрессов — нет необходимости быть готовым к неожиданностям, на физиологическом уровне организм перестает держать руку на пульсе. И сознательно с этим ничего не сделать, только искусственно выйти из комфортных условий. Кстати, и мышцы тоже расслабляются, уменьшаются, когда вы в зоне Гай Джонсон Дирижабль, 1979 Частная коллекция
С ОВ А №14
Джон Солт Desert Wreck, 1972 Частная коллекция
Есть еще тот самый психологический стресс, о котором сейчас так много говорят. Опять же, если он кратковременен, то так же может стимулировать организм, но чаще всего его замечают, когда он затягивается и начинает истоС другой стороны, пока мы в зоне комфор- щать организм. В этом случае хорошо возврата, у нас низкий уровень синтеза адреналина щаться в зону комфорта, где нервная система и эндорфинов, «гормонов счастья», которые восстанавливается. Также при комфортном вырабатываются, когда нам, например, уда- существовании регенерируются прочие ресурется убежать от опасности. То есть, пока мы сы организма, запасаются энергией и силой на бежим, вырабатывается адреналин, а когда черный день, на экстремальные моменты, когда опасность кончается — эндорфины. Имен- нужно будет спасаться от чего-либо. но поэтому есть большая группа людей, которых можно отнести к адреналиновым нарко- Из вышесказанного можно сделать вывод, что манам. Это все те, кто сознательно выходит из нужно соблюдать баланс между зоной комзоны комфорта, чтобы пощекотать нервы, на- форта и стрессом. Зона комфорта — для отдыпример, экстремальными видами спорта. Да, ха, восстановления сил, а в остальное время это бывает полезно, но если не подсаживать- нужно быть в тонусе, для чего требуется неся при этом на иглу острых ощущений, с кото- большой уровень стресса, именно небольшой и рой, как это всегда бывает, сложно соскочить. недлительный, а еще лучше — разнообразный Люди придумывают все более экстремальные по своим проявлениям. Стресс является стимуспособы проведения времени, так как обыч- лом для действия, в том числе и для творчества, ные уже не дают нужной дозы адреналина. Но но лишь до тех пор, пока не забирает все силы все это длится до тех пор, пока такое время- организма. Современное стремление к создапрепровождение не оказывается несовмести- нию повсеместной зоны комфорта оборачивамым с жизнью. Если же делать экстремальные ется как опасностями, что было описано в привстряски лишь изредка, то будет только по- мере про поведение человека за рулем, так и ложительный эффект от стимуляции многих отсутствием созидательности, творчества в посистем организма. вседневной жизни. комфорта, в этом плане нагрузка на тренажерах — небольшой стресс. Не только иммунитет, и мышцы требуют тренировки вхождением в стрессовые ситуации.
Исследования | 6-7
Анастасия Кудрявцева
Шизофрения:
побег или изгнание?
1. Блейлер Э. Р уководство по психиатрии, Независимая психиатрическая ассоциация, 1920.
2. Лаувенг А. Завтра я всегда бывала львом. Пер. с норвежского. Самара: ИД «Бахрах-М», 2009.
Один. Нам, вероятно, не то в силу опыта, не пишет, что именно отношение к шизофрении то в силу слабой эмпатии, довольно сложно как к болезни и делает ее болезнью. представить и тем более прочувствовать подлинное «одиночное» существование. Подавляя Клинические аспекты неоспоримы. Действиюношеские запалы мизантропии, каждый по- тельно существуют определенные симптонимает, что не одинок. Речь даже не о перма- мы, дающие основание для данного диагнонентном наличии твердого плеча, груди для за. Это могут быть когнитивные нарушения, рыданий или банальной аудитории как тай- связанные с расстройством памяти и вниманой слабости гения-мизантропа. Даже в том ния, кататония, ярко выраженное деструкслучае, если вы законченный социопат, так тивное начало, проявляющееся в постоянных или иначе находится горстка людей, призна- попытках причинения себе вреда, зрительющих бесспорный факт: вы как минимум ные и слуховые галлюцинации, апатия, безявляетесь человеком, равным им, схожим и волие, нарушение сна, аппетита, искажение здравомыслящим. Подобное подтверждение пространственного и временного восприясобственного существования в глазах обще- тия и т.д. Если посмотреть на этот хаотичный ственности кажется малозначимой глупостью, набор абстрактно, то можно заметить, что невероятно, лишь до поры своего исчезновения. которые симптомы могут быть вызваны чемВозможно, с исчезновением данного фактора то менее угрожающим. С одной стороны, прои связана опасность настоящего одиночества. странственно-временные искажения и легТакое одиночество, несущее характер «поки- кие галлюцинации из цикла «померещилось» нутости», «оставленности», неизменно со- могут стать следствием переутомления, нарухраняется как черта мироощущения челове- шение сна и аппетита — стресса. Другой же ка, живущего сугубо в пределах самого себя. ряд симптомов действительно может говорить Один из ярких примеров проявления этой только о серьезном психическом расстрой«внесоциальной», детерминированно субъек- стве. Особенно интересны возможные смыстивной среды существования — шизофрения. ловые трактовки симптомов, связанных с телесными аспектами, как, например, кататония Понятие шизофрении как хронического за- и синдром «украденного тела». болевания ошибочно, несмотря на то, что сам Э. Блейлер приписывал ей прогредиентный При кататонии человек впадает в некий мысхарактер. В первую очередь шизофрения не лительный и двигательный ступор. В театносит хронического характера1. Она излечи- ральной практике есть такое тренинговое ма, хотя, скорее, преодолима. На сегодняшний упражнение как «Скульптор». Один из партдень существует немало случаев избавления неров должен максимально расслабить свое от этого неумолимого диагноза. Арнхильд тело, сделав его одновременно гибким и поЛаувенг, норвежский клинический психолог, датливым, как мягкая глина или воск. Задача кандидат психологических наук, написала не- же другого — придать форму этой вялой каше. сколько автобиографических книг о том, как То, что с таким трудом дается партнеру, исполона преодолела шизофрению, с которой боро- няющему роль материала, выходит само собой лась в течение десяти лет. В книге «Завтра я у человека с кататонией. Как поставите, согневсегда бывала львом»2 (на которую я буду ссы- те, завернете — так и останется, замерев в безлаться в ходе статьи) Лаувенг подробно опи- молвном великолепии. Правда, с безмолвием сывает все стадии заболевания. Она, однако, могут быть проблемы. Проявлением катато-
С ОВ А №14
3. Психология общения. Энциклопедический словарь. Под общ. ред. А.А. Бодалева. М.: Изд-во «Когито-Центр», 2011. 4. Большой психологический словарь. Сост. Мещеряков Б., Зинченко В., Олма-пресс, 2004.
5. On the problem of psychogenesis in mental diseases, Proc R Soc Med. 1919; 12 (Sect Psych).
6. Юнг К. Г. Работы по психиатрии. АСТ, 1999. С. 108.
нии может быть не только мутизм (мутизм — симптом нарушения двигательно-волевой сферы, выражающийся в полном молчании3), но и эхолалия (эхолалия — автоматическое повторение чужих слов4). Неконтролируемое повторение слов, услышанных в чужой речи, словно превращает человека в дотошный самовоспроизводящий диктофон. «Украденное тело» подразумевает ощущение, будто мысли и части тела были украдены кемто другим. Важно то, что украдены не мной, и я теперь пользуюсь, а украдены у меня кем-то и я теперь бездействую. Кататония и «украденное тело» наглядно демонстрируют тенденцию к освобождению от ответственности за свое «Я». О диссоциации как одном из главных механизмов защиты писал Карл Густав Юнг. В своем докладе на встрече секции психиатрии Королевского общества медицины в Лондоне5 он утверждал, что «диссоциация при шизофрении не только значительно серьезнее, чем при неврозах, но часто необратима. Диссоциация уже не характеризуется текучестью и изменчивостью, как при неврозе, она более сходна с зеркалом, разбившимся на мелкие осколки»6. Если основа жизни полноценного Майкл Паркес человека есть проявление воли — способности Маленький генерал, 1986 принимать решения, отвечать за свои мысли, чувства, действия, способности жить, в конце концов, то в вышеуказанных симптомах про- мен выражается через слуховые галлюцинаслеживается совершенно обратное. Человек ции. Она рассказывает, что начинает слышать словно отдает свое право на движение, речь и некоего Капитана. Причем знание о том, что распоряжение собой в руки другого. Вопрос: это Капитан, — априорная данность, как и то, почему он это делает? Потому, что не хочет что ему нужно подчиняться. Будучи ребенком чувствовать это своим, или потому, что уже не зажатым и не выделяющимся среди сверстничувствует? Ведь пространственно-временные ков, Арнхильд всегда испытывала неудовлетискажения также могут являться следствием воренность. С появлением Капитана это чувнедоверия к себе: я не верю, что впереди ров- ство начало как бы культивироваться. Из-за ная дорога, может быть, там обрыв? — и дей- ощущения, что она слишком много ест и лествительно, стоя на уличном тротуаре в цент- нится, она заставляла себя заниматься учере города, человек недоуменно смотрит себе бой ночь напролет, практически отказалась под ноги в зияющую глубину новообразова- от еды, не соглашаясь съесть больше даже под уговорами родителей. Но в ее повествовавшейся пропасти. нии не употребляются такие словосочетания, Но чем порождена эта тенденция? Почему чело- как «я этого хотела», «мне это не нравилось», век методично и последовательно начинает от- одним словом, она не относила это к своим казываться от самого себя, передавая поводья желаниям. Вся ответственность вместе с пов чужие руки? В книге Лаувенг данный фено- водьями были отданы в руки грозного Капи-
Исследования | 8-9 понимания пациента. В большинстве случаев она даже выходит за пределы понимания врача, так что он склонен подозревать отсутствие душевного здоровья у любого человека, который видит более, чем простое безумие в буйстве помешанного. Автономные фигуры в такой степени вышли из-под контроля эго, что исчезло их изначальное участие в формировании ментальности пациента. Снижение ментальности достигло такого низкого уровня, который невозможно себе представить в области невроза. При истерической диссоциации имеет место объединение через единство личности, которая продолжает функционировать, тогда как при шизофрении разрушаются сами основы личности»8. Позже Лаувенг описывает появление образа женщины — уже зрительной галлюцинации — в струящемся бело-синем платье. Она Сальвадор Дали называет ее «Одиночеством», что, опять же, — Лицо войны, 1940 данность9. Стремление к отделению от себя Художественный музей Бойсмана-ван Бёнингена, чувств и самоощущений указывает на прогРоттердам, Нидерланды рессирующее расформирование личности. Далее последовала эскалация деструктивного тана, по приказу которого Арнхильд не толь- начала, выражающаяся в намеренном и осозко изматывала себя, но и наказывала: ударами нанном причинении себе физического вреда, по лицу и рукам, сильными порезами на теле в особенности в стремлении порезать себя. и т.д. Здесь уже проявляющееся деструктив- Именно с этим феноменом связаны два по7. Лаувенг А. ное начало опять же замаскировано прессин- казательных случая, влияющие на процессы Завтра я всег7 личностного разложения и становления. да бывала львом. гом стороннего авторитета . Таким образом, Пер. с норвежличность уже начинает отдаваться во власть ского. Самара: другого состояния. Характер подобных про- Лаувенг пишет, что не могла устоять перед ИД «Бахрах-М», 2009. явлений шизофрении был хорошо описан любыми бьющимися предметами. С вероЮнгом: «отколовшиеся фигуры принимают ятностью в сто процентов она была уверебанальные, гротескные или явно преувели- на: попадись ей на глаза стеклянная тарел8. Юнг К. Г. ченные имена и характеры; часто они имеют ка, она непременно разобьет ее с целью узурРаботы по во многом отталкивающие черты. Более того, пации осколков для нанесения увечий самой психиатрии. АСТ, 1999. они не сотрудничают с сознанием пациента. себе. Во время одной из госпитализаций, приС. 108–109. Они не отличаются тактом, у них нет уваже- шедшейся, по памяти, на один из самых тяния к сентиментальным ценностям. Напро- желых периодов болезни, в отделении устратив, они вмешиваются и создают смятение ивался показательный прием в рамках ка9. Лаувенг А. в любое время, сотней способов они мучают кой-то медицинской конференции. Иногда в Завтра я всегда эго; все отвратительны и внушают ужас либо ходе подобных мероприятий больным, умебывала львом. Пер. с норвежшумным и наглым поведением, либо гротеск- ющим себя контролировать, разрешалось обского. Самара: ной жестокостью, либо своим бесстыдством. щаться с гостями во время фуршета, приниИД «Бахрах-М», 2009. С. 11. Наблюдается хаос нечетких видений, голосов мать участие в общем процессе и т.д. Медсеи характеров, причем все обладают странны- стра сказала Арнхильд, что та приглашена на ми и непонятными свойствами. Если и суще- прием. О трепетном отношении пациентки ствует драма, то она находится за пределами к стеклу было известно всему персоналу, де-
С ОВ А №14
10. Лаувенг А. Завтра я всегда бывала львом. Пер. с норвежского. Самара: ИД «Бахрах-М», 2009. С. 20.
11. Кемпинский А. Психология шизофрении. СПб., 1998.
12. Экзистенциальная психология. Под ред. Ролло Мэя. М.: Апрель Пресс & ЭКСМО-Пресс, 2001. Терминологическая правка В. Данченко. К.: PSYLIB, 2005. 13. Там же. С. 42.
вочка точно знала: ее не выпустят к гостям, если на столе будет стеклянная посуда. Если же ее пригласили, значит, она будет картонной и срыва не случится. В итоге, когда Арнхильд вошла в зал, на столе стояла стеклянная посуда. У нее случился приступ, она разбила одно из блюд, попыталась порезать себя и была с позором устранена санитарами способом, лишенным всякого уважения к ней как к человеку. Далее она описывает, как сильно и почему ее ранила эта ситуация. Арнхильд не только лишили возможности социального самовыражения, что, безусловно, было важно для человека, запертого в пустой комнате в обществе стен и самого себя, но и обошлись с ней как с больной. Ее просто использовали для демонстрации патологии, как медведя на цыганской ярмарке, не считая за человека, точно зная, что она сорвется. Именно это и способствует усугублению личностного распада во время шизофрении. К человеку не относятся как к человеку. Он не получает подтверждения своему существованию в качестве социально признанного субъекта, и ему становится страшно. Понимание того, что внешняя оболочка фактически не имеет никакой ценности, а нутро опустошено и никому не интересно, и порождает деструктивные порывы. К примеру, такие действия, как поедание несъедобных предметов, вызваны уже внутренней опустошенностью10. Именно неспособность справиться с самим собой порождает снедающий человека страх перед реальностью, которая отказалась от него на его собственных глазах. А. Кемпинский в книге «Психология шизофрении» пишет , что к пациенту нельзя относиться как к больному, как к человеку, сошедшему со своего человеческого пути11. Необходимо смотреть на его мир, невзирая на странности, которыми он пестрит для нас, потому что именно здесь и сейчас идет борьба человека с самим собой. Доверяя пациенту, узнавая его лучше, мы, открывая новые грани и в самом себе, находим разрешение проблем и переживаний, долгое время томившихся внутри нас. Манфред Блейлер, в свою очередь, неоднократно высказывался о значении в шизофрении экзистенциального анализа12. Прежде всего, подобный способ взаимодействия с пациентом характеризуется повышенным вниманием к его высказываниям, языку. Это
процесс «активного слушания». Во-вторых, экзистенциальный анализ не рассматривает болезнь как патологию, как нечто чуждое, агрессивное и абсурдное. Он пытается понять мир конкретных переживаний конкретного человека и то, как эти переживания формируются. То есть мы можем сказать, что экзистенциальный анализ воспринимает человека как единое, определяя тот факт , что даже под влиянием шизофрении человек сохраняет целостность духа, целостность воспринимаемой картины мира, лишь в ином ракурсе или контексте. «В душевной жизни человека, страдающего шизофренией, экзистенциальный аналитик показывает не просто усыпанное осколками поле, а сохранившуюся структуру. Психическую жизнь надо описывать не как набор симптомов, а как целое, как гештальт», — пишет Блейлер13. Полярно противоположным по значению является следующий случай. Из-за довольно продолжительного пребывания в отделении Арнхильд отпустили домой на несколько часов. Мама, разумеется, решила приготовить дочери праздничный обед. Она, несомненно, была предупреждена о том, что на стол лучше поставить картонную посуду, а не бьющуюся. Когда Арнхильд вернулась домой, в ее комнате стояли свежие цветы, кровать была заправлена чистым бельем, одним словом, все выглядело так, словно она вернулась не на несколько часов, а навсегда. Мама приготовила все ее любимые лакомства и поставила на стол фамильный фарфоровый сервис, словно говоря таким образом: ты прежде всего моя дочь, а не пациент, страдающий шизофренией, я доверяю тебе. Эта честность, тотальное доверие и равное, теплое отношение со стороны семьи сыграли свою роль. Арнхильд не разбила ни одной тарелки или чашки. Приступ не случился. Она словно вновь почувствовала на себе ответственность, от которой ей не хотелось отказываться, потому что она была возложена на нее как на человека, а не как на больного. Одиночество, вероятно, может быть приятно и желанно, но как сугубо человеческое состояние, для которого, увы, необходимо признание кемто простого факта, что как человек ты сейчас здесь и тебе есть смысл быть дальше.
Special | 10-11
Илья Игоревич Мавринский
О логической культуре мысли и точности мышления «Когда мы не мыслим точно, нами играет дьявол» — ставшее известным через М.К. Мамардашвили высказывание в горизонте западноевропейской мысли звучит не как лозунг, но требование. Причем требование, выстраивающее для мысли базовую оппозицию — протеста перед одним только допущением возможности быть ареной этих игрищ, то есть требование методологическое. Обязательства, принимаемые на себя добровольно и как следствие необходимости понимания, ничего не гарантируют (такова уж природа мысли, делающая ее, кстати, безусловной ценностью), но ведут и накладывают ограничения, держат «в границах оков величайших». Абстрактно — это понятно и является чуть ли не банальностью для любого хоть сколь-нибудь знакомого с динамикой философского дискурса. Конкретно — это дело, которое, чтобы делать, нужно еще принять на вооружение, поместить в фокус взгляда, трансформировать в структуру заботы. И вот здесь — на уровне этой конкретности — понятность исчезает прямо пропорционально внимательности и взыскательности мысли, ее диалогической природе, простому стремлению сделать отчетными, вывести к осознанию основания собственных действий. Не очень-то приятно понимать, что со своего фонарного столба нужно слезть, чтобы иметь хотя бы возможность понять другой (чужой) фонарный столб. Мысль начинается «отсюда», то есть с места и времени, в котором мы находимся, куда оказались заброшены или где окопались, там, где мы всегда самозванцы, признание которых мыслью происходит, по словам Платона, лишь после смерти, поскольку именно она дает ответ на вопрос о том, готовы ли мы к ней оказались, так ли мы заботились о себе, чтобы не умирать так, словно бы никогда не жили. Эти «здесь», «сюда» или «отсюда» — указатели мысли, обладающей С ОВ А №14
собственным диктатом, обнаруживающей вовсе не романтический, а драматический характер формулы «не могу иначе». Этот драматизм, оставляющий в одиночестве (всегда и по определению), может быть выражен просто: я пишу по-русски. «По-русски» — меньше всего обозначение лингвистическое, но, как учил еще Соссюр, не бывает отдельно взятого лингвистического явления, оно всегда переплетено с логикой, политикой, культурой, повседневными практиками. «По-русски» отсылает здесь к некоторому стянутому пространству, в котором сходятся фигуры умолчаний, достаточные для своего принятия аргументы, трактовки фактов и особенности восприятия, история в пространстве которой мы никак не можем оказаться, — к пространству, которое задает порядок мышления нерефлексивным, автоматическим образом, который помимо всего прочего еще и сопротивляется выведению к осознанию. В этом смысле данное письмо — попытка сделать фон, на котором разворачивается наша мысль и имеет место происходящее, фигурой. И первой конфигурацией этой фигуры выступает именно логическая культура мысли, взятая в модусе отсутствия. Тезис (вовсе не претендующий на скандальность) прост: логическая культура мысли отсутствует, и именно это зачастую оказывается отправной точкой для проблематичной, по словам Пастернака, в своем наличии действительности. Для прояснения этого тезиса важно понимать, что речь идет именно о культуре с ее латинским значением: возделывания, обрабатывания. Культура предполагает заботу, внимание, чувствительность к тому, что является ее предметом. В этом смысле наличие логиков или логических школ (только по-настоящему безумный стал бы утверждать их отсутствие) ничего не говорит о
наличии логической культуры. Скорее наоборот: логика отдается у нас на откуп логикам, которые в своих разработках «сделают за нас всю работу». Это аналогично форме национальной идентичности или в другом измерении способу реализации гордости за себя и свой народ. Так, когда мы говорим, что мы — Родина Достоевского, Толстого, Чайковского, мы забываем, что не поняли Достоевского (иначе как, поняв «Бесов», можно было совершать то, что имело место на одной шестой части суши), не приняли Толстого (иначе как возможны были бы ставшие национальной игрой практики умолчания), мы забываем, что «Лебединое озеро» ассоциируется с государственным переворотом, а не с тем набором смыслов, который был туда вложен. Иными словами, мы делегируем необходимость понимания и выражения смысла писателям и шире — литераторам (не случайно Бродский говорил, что Россия — страна, в которой формой самосознания является литература); ответственность и необходимость соответствия — тем, кто профессионально рефлектирует это поле. Здесь можно было бы спросить, какое, кроме географического, отношение мы имеем к Достоевскому, Толстому, Чайковскому? Вопрос, впрочем, окажется риторическим. Эта аналогия, повторюсь, приложима и к логическому пространству, отданному на откуп профессионалам. Мы о логике даже в ее элементарных формах не заботимся, не возделываем это поле, и лучшим свидетельством тому являются все медийные ресурсы: достаточно посмотреть ток-шоу на Первом канале, и станет очевидно, что требования последовательности, непротиворечивости, запрета перехода на личности, элементарное удержание темы недоступны участникам и в равной мере зрителям, составляющим рейтинг этого шоу. Вторая опасность, от которой хотелось бы уберечь читателя, — это опасность деления на «передовых и отстающих»: они не заботятся, но ко мне это не относится. Как раз это относится к каждому, причем буквальным образом: культура действует не только рефлексивным, явным, заметным образом, но и «исподволь», зачастую помимо нашей воли или даже внимания. Переход от сырого к вареному, как показал Леви-Стросс, имеет значение далеко не только для рациона питания. Отсутствие логической культуры влечет за собой сегментарность в области специализи-
рованного познания. Даже очень образованные люди участвуют в дискуссии о коллективизации на предмет ее исторической необходимости или преступности в отношении собственного народа. Участвуют, не обнаруживая, что сама постановка вопроса является методологической ошибкой, а, следовательно, вся дискуссия не имеет смысла. Трансляция элементарных ошибок имеет место не только в повседневности (туда она поставляется), но в первую очередь именно в специализированном познании. В повседневности нас просто не возмущает отсутствие смысла или определенности, более того, именно отсутствие выступает как практика оправдания. Так, можно подменить понятие «нация» на «территория», и то, что происходит в «действительности», оказывается оправданным. Третья и последняя вещь, которую нужно иметь в виду, — это то, культурой чего является та или иная культура. В данном случае речь идет о логической культуре мысли. Мысль здесь — укаРене Магритт Человеческий удел, 1933 Музей Рене Магритта в Брюсселе
Special | 12-13
Микалоюс Чюрлёнис Rex, 1909 Мемориальный музей М.К. Чюрлёниса, Литва
затель на усилие и отсутствие гарантий, на отделение от «думания», «полагания», «мнения». Логическая культура мысли в своем отсутствии означает неумение извлекать опыт, уход в дурную бесконечность, то есть ситуацию, в которой «мышцы без силы, жест без движения». В том месте, где мы находимся, порядок усилий всегда имеет место и всегда остается невостребованным и непонятным, невпитанным. Мы не извлекаем уроков из истории, не понимаем собственных классиков, мысль бьется и возвращается к тем же вопросам и фигурам, которые задолго до тех, чья мысль совершает это движение, уже пали на поле этой вековой брани. Проблема в том, что отсутствие — точно указанный модус: логическая культура мысли отсутствует, а не ощущается как нехватка, ущерб, недостача. Иными словами, даже задача эту культуру выработать нами ни в малейшей степени не поставлена. Отсутствие здесь есть указание на то, что между нами и сутью всегда остается дистанция, С ОВ А №14
когда «мы уже все сказали, но еще ничего не поняли». Это делает действительность отсутствующей, а точность мысли — нереализуемой. Возможно, именно поэтому данный текст в высшей степени бессмысленен: рациональная аргументация работает только там, где позиция того, к кому она направлена, поставлена под вопрос. Но там, где не работает рациональная аргументация, вполне может работать воля, то есть протест против многовекового и огромного в географическом смысле пространства игр дьявола. Если мыслить то, с чего мы начали, конкретно, то должен иметь место ужас от того, ареной чего мы выступаем. Ужас рождает волю, воля — движет, движение — может быть отрефлектировано и понято, понимание и рефлексия обнаруживают собственные границы, границы ставят задачу собственного соблюдения, то есть ведут к пониманию необходимости мыслить точно и тем самым обнаруживают поле возможной (все еще) логической культуры мысли.
Александра Арамян
Поэзия — музыка души У нее на руке браслет с цитатой из «Илиады» Гомера. Она часто цитирует наизусть стихотворения на итальянском, древнегреческом и иногда на русском. Готовая говорить о поэзии чаще, чем о философии, Елена Валентиновна Алымова тотально погружается в стихотворный мир, ибо там логос концентрирован до предела... АА: Поэзия, как Вы понимаете, воплощается по-разному. В каждой стране была своя поэтическая традиция. Какая из них Вам ближе? ЕВА: Трудно сказать. Наверное, западноевропейская. Почему? Потому что как-то так случилось, что практически все мои интересы лежат в области европейской культуры: от ее истоков и дальше. Мое воспитание осуществилось там. Хотя русскую поэзию тоже очень люблю. АА: Вы все-таки преподаватель истории философии античности. Что для Вас поэзия Древней Греции и какое место она занимает среди других поэтических традиций? ЕВА: Есть два способа ответить на этот вопрос. Первый — это апеллировать к собственному вкусу, просто сказать, что мне это нравится, не анализируя свое вкусовое суждение. Другой способ — начать рассуждать и выяснять почему. Античность для меня — это что-то очень близкое и одновременно очень далекое. Как бы мы ни любили античность, вчувствоваться в мир этот довольно сложно, практически невозможно: опыт настолько отдаленного от нас мира с необходимостью опосредуется нашим опытом современности. Но мне очень близко греческое отношение к слову. Я неоднократно повторяю слова Аристотеля из его «Риторики»: если логос не проясняет, он не осуществляет себя. Поэтому такая попытка
Интервью | 14-15 выразить мир в слове, а не воспользовать- отличает нас от всего другого, стало быть, ся словом как символом, отсылающим к и нужно упражняться в сохранении смыснесказанному и невыразимому, мне ка- лов посредством логоса. В поэзии же логос жется очень… мужественной. Указать на концентрирован до предела. Мой, пожаневыразимость… Указывающее на невы- луй, самый любимый греческий поэт — разимость слово апофатично, оно суще- Архилох. Вот эту вещь я люблю особенно: ствует не ради самого себя и актуализированного им смысла, а ради молчания. Это не по-гречески, как В остром копье у меня замешан мой хлеб. И в копье же — мне кажется. Схватить в логосе косИз-под Исмара вино. Пью, опершись на копье! мос — вот как я вижу существо античной поэзии. Поэт — созидатель смыслов. Но вне логоса созидать смыслы Не буду вдаваться в тонкости интерпретаневозможно. Смысл должен быть оформ- ции, тем более перевод, увы, не способен лен. Для меня поэзия есть предельная ак- выразить форму оригинала и все возможтуализация всех потенций логоса и кон- ные смыслы, сквозь призму этой формы центрация логоса до предела. К этому я актуализирующиеся. Всего две строчки вмещают в себя целый эпос, две строчдобавить ничего не могу. ки равны двум эпическим поэмам Гомера. АА: Выходит, функция поэта — это про- Меня это восхищает. яснить мир? Или создать свой? Или АА: Как Вы думаете, можно ли делить поодновременно? этов на хороших и плохих, удачных и неЕВА: Эти функции, как Вы их называе- удачных, талантливых и бесталанных? те, сосуществуют. Выразить — значит создать свой. Но проблема поэзии, поэтиче- ЕВА: Можно. ского слова в другом: поэзия — это очень человеческое дело, «человеческое» в соб- АА: Это к вопросу о современной поэзии. ственном смысле слова. Ведь если человек, Многие отмечают, что сейчас стихи пишут как говорил Аристотель, это существо, ко- все, от чего произошло обесценивание поэторое владеет логосом, то это значит, что тического слова. И поэзия настоящего есть бытие человека в мире — это усилие по со- дешевое подражательство. Каково Ваше отхранению слова. В обыденной жизни слова ношение к современной поэзии? девальвируются, а поэзия — это именно такое пространство, в котором слово ста- ЕВА: Мое отношение к современной поновится самим собой и сохраняется как та- эзии такое же, как и к любой другой поковое. Философия в общем-то тоже поэзия. эзии. Стихи писали всегда. И всегда пиЭто не моя мысль. Это мысль скорее хайде- сали их много. Но если человек пишет ггеровская, а Гадамер говорил, что фило- стихи (неважно, хорошие они или нет) — софия — это усилие по созданию языка. И это способ выразить себя в концентрированном виде, каковым является поэтичеэтим поэзия философии близка. ское слово. Другое дело, что я плохо знаю АА: Если немного конкретизировать, для современную поэзию, наверное. Нет, мне чего сейчас ребятам, обучающимся на нравится открывать для себя новых автонашем факультете, нужно читать поэзию? ров. Но вообще-то я предпочитаю перечитывать то, что меня уже настроило на тот ЕВА: Потому что мы логосные суще- или иной лад. ства (логосные в аристотелевском смысле слова). Если человек — существо не ло- АА: Для того чтобы действительно понять госное, в таком случае и философией за- стихотворение, нужно его выучить наизниматься не стоит. Наличие этого логоса усть. Вы согласны с этим мнением? С ОВ А №14
ЕВА: Я бы сказала по-другому: чтобы понять стихотворение, нужно прочитать его вслух. Поэзия должна быть услышанной и произнесенной, в духе античной традиции. Мы говорим «стихи», стихии, сочетание стихий. Стихия — греческое слово, то же, что элементы или начала. Стихосложение — есть сложение стихий. Н аизусть… не знаю, но должна быть прочитана вслух — однозначно. АА: Я задам один из самых ожидаемых вопросов. Если применительно к русской поэзии, Вы могли бы выделить ряд поэтов, которых можно было бы отнести к «любимым»? ЕВА: Не знаю, с какого времени начать. Я люблю поэзию XVIII века. Люблю Тредиаковского, Сумарокова. Однако сейчас чаще других перечитываю Иосифа Бродского. Я люблю Гоголя — он для меня поэт. Он из тех авторов, кого нужно вслух читать. Это не я придумала, эта мысль принадлежит Борису Эйхенбауму и русским формалистам. АА: Среди перечисленных не было жемчужины русской поэзии — А.С. Пушкина. Почему?
которыми весь эпос. Это предельное наЕВА: Я могу жить не читая Пушкина. Я пряжение логоса, это максимальная возмогу жить не читая Фета и Тютчева. Но можность выражения космоса, это сложеБродского я люблю перечитывать. Хотя и ние всех стихий, включая фонетическую. звучит довольно банально, но, что правда, Кстати, мне нравится слушать, как поэты то правда, из русских поэтов XX века его я читают свои стихи. Я и Бродского предпочитаю слушать. Ведь поэт читает свои перечитываю чаще других. стихи так, как он их слышал, когда писал, АА: А если мы говорим не о русской подчеркивая ритм. поэзии? АА: А для кого пишет поэт? Всегда ли для ЕВА: Кавафис. И еще одна поэтесса, италь- читателя? янская, — Россана Абис, но… нет. Сейчас, наверное, только Кавафис. Впрочем, может ЕВА: Наверное, да. Но для какого-то идеального читателя, которым прежде всего быть, я скоро передумаю. является он сам, для себя как читателя. АА: Хочу задать самый детский вопрос — АА: А почему Вы не пишете стихи? какое ваше любимое стихотворение? ЕВА: Я его уже процитировала. Это две строчки Архилоха. Всего две строчки, за
ЕВА: У каждого свой талант — кто-то пишет стихи, кто-то их слушает.
Путеводитель | 16-17
Мария Гулакова
Эльзасская сказка Отправиться во Францию — это была моя детская мечта, но поехать туда не в путешествие, а именно на учебу — это особая история. Однако мои представления о Франции ограничивались грезами о Париже, ни о каком Страсбурге я, конечно, никогда и не думала. Страсбург оказался типичным европейским городом. Все двигались размеренно, не спеша, никакой суеты, мало машин, и все это под палящим солнцем. Всюду узенькие улицы с односторонним движением вдоль пряничных домиков. Они были как игрушечные: резные ставни, разноцветные стены, которые производили сказочное впечатление. Все было очень миниатюрным и хрупким. Я чувствовала себя Алисой, попавшей в страну чудес. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что в одном из таких домиков буду жить я.
я видела это впервые, звезды, как дождь, начали сыпаться надо мной. Вспомнив, что нужно загадывать желание, я завороженно шептала его, любуясь невероятной красотой. В этот момент громко заиграла классическая музыка, и по собору забегали лучи света. Это было музыкально-световое шоу. Ничего более прекрасного я никогда не видела в Европе. В тот вечер мы пообещали друг другу приходить на эту площадь и смотреть это шоу.
Я решила лучше познакомиться с хозяином квартиры, студентом, к которому меня поселили. Радовало то, что уровень знания идиша у нас был примерно одинаковый — начальный. Уже через несколько часов он предложил отправиться на ознакомительную прогулку. Встретившись с моими друзьями, мы отправились за новыми эмоциями. Впервые я видела двухъярусные набережные многочисленных страсбургских каналов. Еще мы были в саду-оранжерее, по которому разгуливали аисты. А вечером Jerem A’zra — молодой человек, у которого я остановилась, — обещал показать нам сюрприз. Когда cтемнело, мы пришли на центральную площадь города, где стоял огромный готический собор, до недавнего времени считавшийся самым высоким сооружением Европы. Туристы сидели прямо на голой брусчатке, некоторые даже лежали, вытянувшись во весь рост. Я решила тоже лечь, было здорово ощущать себя так неформально в центре города. Я увидела звездное небо, как будто огромное количество серебряного бисера было рассыпано кем-то специально. И тут начался звездопад,
Нас ознакомили с программой, и оказалось, что она предполагает не только изучение языка, но еще и погружение в культуру еврейской общины города.
С ОВ А №14
На следующее утро мы приехали учиться, и нам нужно было познакомиться с самим Университетом. Нашими сокурсниками оказались жители практически всех континентов — американцы, австралийцы и представители почти всех европейских стран — и разных возрастов.
В Университете мы проводили целые дни. После нескольких лекций по языку, которые велись исключительно на идише, у нас были занятия, которые распределялись по дням. Иногда это были уроки вокала. Мы пели красивые и чаще всего грустные песни на идише — языке, на котором написано множество текстов-воспоминаний о трагедии еврейского народа. Также нас учили танцевать еврейские танцы. Преподаватели тоже были из разных стран. На этих занятиях я познакомилась с известной исполнительницей песен на идише — Полиной Белиловской, с которой впоследствии продолжила свое общение и побывала даже у нее в гостях в Тель-Авиве. В конце первой недели обучения нам сообщили, что хотели бы устроить русский шаббат. Французы, которые отвечали за угощения, брали у
нас советы по русскому столу, а музыканты добивались от нас точных мелодий для тех песен, которые мы собирались петь, нас засыпали вопросами. Не всем получалось объяснить фразу «слова народные, музыка народная»... Каждый делал, что умел. Хотя лично я не умею ни петь, ни танцевать, но участвовала именно в таких номерах. На традиционный праздник пришли люди, не имеющие отношения к Университету. Это были пожилые пары из еврейской общины, которые очень любят и уважают русскую культуру. Праздник прошел на ура. Русский свекольник, гречневая каша и наши задорные песни смогли покорить местных жителей. Недавно, общаясь со своими теперь уже французскими друзьями, я узнала, что тот шаббат до сих пор вспоминают.
цузских кондитерских и парфюмерных магазинов. Наверное, это было бы просто неприлично — побывать во Франции и не попробовать шоколадные эклеры из Paule!
В итоге я почувствовала себя местной жительницей. Хозяин квартиры, с которым мы подружиНа следующий день нас отвезли в маленький го- лись, каждое утро приносил горячие круассаны, родок по соседству, в котором показывали давно а потом я ехала в университет на велосипеде. В закрытую синагогу, старое еврейское кладбище отличие от многих других городов Европы, в кои музеи. В один из вечеров мы посетили мэрию торых я бывала, этот не был чопорным и холодСтрасбурга. Честно говоря, это было очень не- ным, на улице всегда доброжелательно подскаобычно: нас встретил мэр города, всех попри- зывали дорогу. ветствовал и пригласил на прием. Я не представляла, что простые студенты так неформально В итоге мы так сдружились, что никак не могли могут общаться с чиновниками. К слову, после расстаться, но пришло время уезжать. На вокзал мероприятия мэр уехал на самом простом вело- нас пришли провожать около 15 человек. Мы не сипеде, что не могло не покорить именно студен- ожидали этого, так как попрощались накануне. За день до отъезда, когда нам вручали диплотов из нашей страны. мы, мы тоже устроили концерт. Только в этот Невероятно, но, похоже, целью программы было раз нам пришлось демонстрировать те знания, познакомить нас со всем городом. Следующим которые мы получили во время учебы, и выстунеожиданным событием для нас стала демонст- пать на идише. рация танцевальных навыков, которые мы получили на занятиях, в центральном парке у си- Честно говоря, прощаться со Страсбургом мы не нагоги. Опять пришло много семей, и не только нашли сил и в последний вечер не пошли на поеврейских. С нами учились французские музы- любившееся нам зрелище на главной площади у канты-клезмеры, приехавшие из разных горо- собора. Но каждый из нас теперь знал, что обядов, благодаря им у нас было живое музыкаль- зательно сюда когда-нибудь вернется. Прошел уже год, но воспоминания по-прежнему яркие. ное сопровождение. Я общаюсь со многими студентами, с которыГород продолжал нас очаровывать. Мы не забы- ми подружилась во Франции. С некоторыми мы ли про данное нами слово в первый день наше- даже успели уже встретиться в других странах го пребывания в Страсбурге и старались выби- и городах. Когда наша группа с кафедры «еврейраться каждый вечер на площадь перед собором ской культуры» вернулась из Страсбурга, итои смотреть шоу, после которого обычно нас за- гом пребывания в нем оказался возросший инбирали наши новые друзья и вели в очередное терес к идишу, который мы продолжаем учить кафе или на прогулку по ночному городу. уже в нашем университете. Ну, а лично для меня Страсбургская программа стала толчком к проКонечно же, у нас была и своя «культурная фессиональному занятию танцами, вдруг припрограмма», предполагающая посещение фран- дется еще себя показать...
Культура | 18-19
Дарья Смолина
С днем рождения, любимая студия! В этом году Театр-студия СПбГУ праздну- начально в драмкружке было только две учеет свое 70-летие! За эти годы творческое объ- ницы: Женя Миллер и Ира Николаева, только единение претерпело множество изменений потом в их ряды встали другие студенты и сов названии, а в 1959 году удостоилось стату- трудники ЛГУ. Говорят, что условия для репеса «студии». Она подарила нам массу заме- тиций были ужасными: помещение не отапличательных людей, которые внесли огромный валось, не было никакой мебели, да и вдобавок вклад в театральную жизнь России. Имен- по полу маршировали крысы в свободном рено в Театральной студии СПбГУ начали свою жиме. Тем не менее, эти обстоятельства не «потворческую деятельность Игорь Горбачев, хоронили» театралов. В 1945 году в Актовом Нелли Подгорная, Сергей Юрский, Леонид зале Университета были показаны отрывки из Харитонов, Вадим Голиков, Татьяна Щуко, пьесы «Тартюф» Мольера и «Не всё коту масле Михаил Данилов, Андрей Толубеев, Сергей ница» Островского, которые оповестили о наЛосев, Иван Краско и другие известные нам стоящем рождении театральной студии. В теактеры, режиссеры и театральные деятели. чение 15 лет под руководством Карповой были Возможно, и сейчас на своих подмостках сту- поставлены спектакли не только классиков, но дия воспитывает новых героев театрального и современных писателей. искусства, о которых мы еще узнаем. Ввиду возраста основательница театральИстория создания театрального объедине- ной студии искала себе преемника, и выбор ния началась после снятия блокады Ленин- пал на Владимира Викторовича Петрова, кограда, когда город потихоньку стал возвра- торый даже и не думал преподавать, а хотел щаться к нормальной жизни. В 1944 году рек- посвятить себя театру. «Это были одни из тор ЛГУ А.А. Вознесенский поддержал идею самых счастливейших лет моей, если можно создания театрального кружка, где молодые так выразиться, творческой биографии. Стууниверсанты могли бы развивать свои твор- дия тех лет… Это было удивительное собраческие способности. В качестве первого руко- ние людей, которые приходили по вечерам водителя театральной студии была выбрана даже необязательно что-то репетировать, а актриса БДТ и театра П. Гайдебурова Евгения просто побеседовать, поделиться своими гоВладимировна Карпова. По приезде в Ленин- рестями или радостями. И ребята были здесь град многие театры предлагали ей войти в откровенны, чисты. Всеми руководило желаих труппы, но Евгения Владимировна реши- ние, жажда творить, выискивать новые пьесы. ла заняться педагогической деятельностью, и И я бы сказал, что спектакли не ставились, не зря. Благодаря воплощенной идее создания а сочинялись вместе. Вот такой был стиль. драмкружка, в стенах Университета появи- И это давало в зрительный зал импульс радолись звонкий смех и радостные лица. Перво- сти, импульс увлеченности материалом. Все
С ОВ А №14
это подкупало. Студия породила целый ряд актеров, режиссеров, педагогов, которые сегодня работают в Санкт-Петербурге и занимают почетные места. Я вспоминаю об этих годах не только с радостью, но и с печалью… Потому что это кончилось для меня. Потому что именно в этой студии я обрел умение работать в определенном стиле, с которым не расстаюсь в нашей Театральной академии, будучи заведующим кафедрой основ актерского мастерства… Студия — Семья. Студия — Дом. И приходили люди, которые хотели жить в этой Семье, в этом Доме». Процесс выбора репертуара был особенным, в основном ставили то, что больше нигде не ставили («Вас вызывает Таймыр», «Забытый черт», «Конь в сенате», «Красное вино Победы», «Страх и отчаянье в третьей империи», «Женитьба»). В 1976 году Владимир Викторович покинул стены Театра-студии в связи с набором первого курса в ЛГИТМиКе, и на пост нового художественного руководителя пришел Вадим Сергеевич Голиков, выпускник ф илософского факультета ЛГУ. Голиков начал ставить спектакли в студии еще учась в Театральной Академии, первая его постановка была подготовлена в 1960 году совместно с Игорем Олеговичем Горбачевым. Во время его руководства Театр-студия обогатилась на 20 спектаклей, из них девять спектаклей поставил Вадим Сергеевич («Две стрелы», «Времена и нравы», «И свет во тьме светит», «3 Садур 3»). После ухода из жизни Вадима Сергеевича новым художественным руководите-
лем стала Маргарита Николаевна Дульченко. Под ее руководством было поставлено около 20 спектаклей, и это еще не конец! Театр-студия продолжает нас радовать новыми постановками, лицами, эмоциями. Каждое воскресенье, зайдя под арку дома 27 на набережной Адмиралтейского канала и выбрав себе подходящее место, вы сможете насладиться спектаклем и погрузиться в атмосферу, полную ярких эмоций, творческого духа и удовлетворения. Здесь по-прежнему царит особая атмосфера, здесь бурлит театральная жизнь, здесь рождается что-то новое и прекрасное. Здесь, на Адмиралтейской набережной. В Театре-студии СПбГУ. Дорогая Театр-студия, поздравляем тебя с твоим 70-м сезоном! Желаем не терять ту творческую атмосферу, которую породила ты когда-то, ставить больше новых спектаклей, вдохновляться и вдохновлять каждого человека, сидящего в зале! Спасибо, что ты есть! Каждый сентябрь студия проводит набор учеников: чтобы поступить, нужно прочесть басню, прозу и стихотворение; в дальнейшем ребята, прошедшие конкурс, изучают основы актерского мастерства. Но если вы еще не готовы поступить в Театральную студию СПбГУ или не знаете, ваше это или нет, — вы всегда можете прийти в творческое объединение Института философии, которое начало свое существование в этом году, и начать раскрывать свои творческие способности.
Ребусы | 20 Идеолог: Никита Загвоздкин Рисунки: Мери Геворкян
Ответы на кроссворд, опубликованный в номере XIII, апрель:
С ОВ А №14
По вертикали: 1. Энгельс 3. Театр 4. Возможность 6. Шизофрения 7. Энциклопедия 10. Хайдеггер 12. Часовщик 14. Цицерон 16. Вагнер 19. Дом 20. Земля
По горизонтали: 2. Ньютон 5. Шопенгауэр 8. Необходимость 9. Деньги 11. Солидарность 13. Чаадаев 15. Мизософия 17. Фейербах 18. Докинз