Вышгород: Елена Дорофиевская. Стихотворения

«Горизонт» и Сергеев смотрит на них без истерик но морщится опять и опять понимает что всё это не измерить простым умом не объять ставит старую в нужное место достает айфон из штанин записывает неизвестно куда ползёт этот мир

Вышгород

ТЫ ДОЖИВЁШЬ ДО ДЕВЯНОСТА…

Ты доживёшь до девяноста, я приду акации ломать в твоём саду, жечь травы, чабрецам срывать меха… У бога время в вечных должниках –медвяный вечер будет лить гречишный свет в твоих морщин тиснённые узоры… Нет в памяти провалов – есть зазоры, и, умещая в них и миг, и век, ты станешь пуговку трепать на рукаве, пока не обнаружишь, что разорван, как ниточка, и сам… Вскипит гроза, и, если слёз не спрячешь – прячь глаза, …и громыхнут ругательства, и стёкла на окнах звякнут, маятник дамоклов обяжет стрелки ринуться назад –на запад, в западню, и на авось –в сегодня, что уже оборвалось.

СОЛНЦЕ НА ПРИЧАЛЕ

Как идёт тебе это солнце, выползающее на причал, всё к лицу – и сомнение пастора, и сознательность палача, так пришла к тебе я, чуть живое своё избранничество волоча –голос создан тобою, словом твоим зачат. Так держи же меня под рукой, чтоб выглядывала из-за плеча, будто смятый значок параграфа, тоненькая свеча. Ну какой же я, к черту, светоч, какой из меня очаг? Если этот огонь убивает – лучше бы зачах.

И молчу, обращаясь к солнцу ли, к тебе я, а большущее небо прозрачное битый час непрощающе и расточительно голубеет.

НОЧЬ ПО РЕКЕ КОЧУЕТ…

Ночь по реке кочует. Иди сюда, избегая потока назойливых жёлтых фар. Тонкая заболоченная слюда сдержит, волнуясь, любой световой удар.

«Горизонт» …два гудка – две шестнадцатых – к черту бемоли – фа –и река подбирается к горлу. И вдруг вода отделяет тебя – от города – плоть – от гор, обирает, как самозванца бездушный вор. Смерть чужая – такая же, как твоя, и любовь-не-любовь – такая же, как твоя. Всё решают на небесах – почти произносят да, но сворачивают разговор.

КОГДА ИЗ МАКОВКИ ПРОСЫПЛЕТСЯ ЗЕРНО…

Когда из маковки просыплется зерно на дно тумана, ты услышишь всплеск. И коротко вздохнёт сосновый лес, и лесу станет страшно и темно, и странно.

Здесь высокая трава… Какая тишь здесь – вещая, пустая: вот наберёшь тумана в рукава, а через час, гляди, рукав растаял. Туман – твой спутник, пастырь и двойник, теряй в корчах изношенные кеды, касайся мхов, – лови его, исследуй пока не растворился и не сник…

Во время вод и ступ слепые звёзды катятся на стук, ломаются о розовые чаши, сосновые бессонницы растут из влажной хвои в непролазной чаще. Так, босиком, неверная жена, иди по травам, сбрасывая схиму: покрыты манной, трутся жернова несовместимых…

………………….полночь у костра, где в котелке заварен крепкий страх, кипит вода и вертится душица, а рядом, в капле клеверной росы, хлеб увеличен, и овечий сыр безликой бледности перед огнём стыдится.

Пусть не хватает воздуха и рук, пускай с лихвой молчания и дыма, туманом не объята – об-хо-ди-ма вокруг.

О БЕРЕГАХ

давай поговорим о берегах, которые не будут нам по вере: там жёлтый вечер и лиловый вереск, и старые ботинки на ногах…