«ЛитМузей»
211
(Автограф этот, пролежавший в моём архиве примерно 52 года, теперь передан мною на дальнейшее хранение тому же В.В. Лаврову.) 24 января 1982 _____ 1 Первая публикация: Арион (М.). 2015. № 4 (88). – С. 74–77. Публикуется по машинописи с рукописной авторской правкой (архив Сергея Зенкевича, М.).
Тексты М.А. Зенкевича, Э.Г. Багрицкого, В.И. Нарбута, И.С. Поступальского подготовлены к печати и снабжены примечаниями Сергеем Зенкевичем. ________
«ШРАБ НА АДРЕС!» (Письма Эдуарда Багрицкого в фондах Одесского литературного музея) В начале ХХ века многие увлекались графологией – по почерку определяли характер возможного жениха и невесты, надёжность торгового партнера и многое другое. Те же из одесситов, кому с почерком не повезло – то ли корявый был, то ли выдавал дурную натуру – могли обратиться к профессору каллиграфии Адольфу Коссодо. Реклама его уроков была пышной и многословной: «КРАСИВО ПИСАТЬ изящным конторским шрифтом преподаёт ЛИЧНО И ЗАОЧНО (иногородним посредством переписки) А.И. КОССОДО, удостоившийся звания профессора КАЛЛИГРАФИИ в Париже и получивший за блестящее исправление почерков УЧЕНИКОВ И УЧЕНИЦ в 10 уроков золотую медаль и диплом на звание почётного члена Парижской и Берлинской академий искусств. Иногородние выучиваются заочно изящному и красивому почерку в 15 уроков. За 2 семикопеечные марки высылается ПРОБНОЕ ПИСЬМО и подробные условия. Адрес: Одесса, Дерибасовская ул., дом Жульена, № 19, кв. № 9. Проф. каллиграфии А.И. Коссодо». Не все имели возможность или желание исправить почерк. Ни того ни другого не было у ученика реального училища Жуковского Эдуарда Дзюбина. Главное – написать стихотворение, а каким почерком – дело десятое. В 1914 году Эдуард Дзюбин избрал себе псевдоним и стал Эдуардом Багрицким, известным поэтом. В Одессе известным, а затем и в Москве. Но почерк его от этого не улучшился. В 1935-м, после смерти Багрицкого, Институт мозга, куда был передан его мозг, собирал свидетельства близких и современников и систематизировал их. Было там и о почерке: «Писал очень неразборчиво, почерк носил небрежный характер, буквы несколько разбросаны и растянуты, расположены неровно в отношении линии строки и наклона. Расписывался просто, без завитушек. В грамматическом и синтаксическом отношении писал правильно, <…> лишь, своеобразно строил фразы. Письменная речь вполне связная и логичная. Бывали частые пропуски букв. Сокращения в письме не употреблял, лишь не дописывал в словах конечные буквы, что можно отнести к общей небрежности почерка». Прошло ровно тридцать лет. В очередном томе «Литературного наследства» были опубликованы письма Эдуарда Багрицкого – всего тридцать. Статья начиналась такими словами: «Письма Багрицкий писал мало и неохотно. Это обстоятельство само по себе является любопытным штрихом в портрете поэта. Характерная особенность публикуемых писем, сразу же бросающаяся в глаза, – их чрезвычайная лапидарность. В отличие от стихов письма писались без черновиков, в большинстве случаев карандашом, сплошь и рядом на первых же подвернувшихся под руку клочках бумаги». В фондах Одесского литературного музея три рукописи Багрицкого – два письма и записка, адресованные одесским друзьям-поэтам. И они действительно написаны на первом подвернувшемся клочке бумаги. Одно из писем в 1980 году передал в музей Эмиль Александрович Фурманов (нач. 1900-х - 1980), Милька, как называли его одесские друзья. Он был членом двух литературных кружков – «Потоков Октября», где царил Багрицкий, и «Юголефа», где буйствовал юный Сёма Кирсанов. В середине двадцатых годов он был известным человеком: входил в одесскую делегацию на Первом московском совещании работников левого фронта искусств 16-17 января 1925 г. в Москве, позднее делегатом Первого всеукраинского
