Рецензии
222
Бессмертья, может быть, залог», – писал Пушкин. И человек с удовольствием идёт навстречу опасности. По фактам биографии можно подумать, что Константин Арсенис – настоящий авантюрист. Его судьба воспринимается как абсолютный сюр, нечто невероятное, как постоянная ходьба по лезвию ножа. Но вряд ли художник был авантюристом. Наталья Гринберг показывает, что зигзаги его биографии внутренне обусловлены. Там нет ничего нарочитого, притянутого за уши. Просто время было неустойчивое. Как и сейчас. В условиях неочевидности человеком часто управляют эмоции. Любовь или родина – мучительно выбирает Константин Арсенис. И он выбирает родину. Но, если бы любовь пережигалась в этот момент острее, вполне мог выбрать и любовь. Наши эмоциональные состояния и определяют часто судьбу. Жизнь художника Арсениса оказалась длинной, по человеческим меркам почти бесконечной. Это словно бы матрёшка, в которую выставлено ещё несколько матрешек. Бесконечное полотно фресок жизни. При сложной обстановке в стране и в мире человек бесприютен как в эмиграции, так и на родине. Судьба эмигранта прочувствована Натальей как нельзя лучше: она сама – эмигрант, знает, почём фунт лиха. Константин Арсенис и Эва спорят между собой о строительстве справедливого общества. Оправдывает ли благородная цель неугодные средства? Зачем уничтожать лучших людей? Какое общество можно построить, ликвидировав лучших? Проблематика пьесы такова, что полнее раскрывается именно в диалогах, как у Платона, а Наталья Гринберг умеет подать тему через диалог – остроумный, искрящийся юмором и радостью общения. У неё есть дар с помощью диалогов создавать глубину повествования. Я думаю, что пьеса Гринберг очень актуальна сейчас, во времена разгула цветных революций и гражданских протестов в разных странах. Всё возвращается, только уже под другими именами. Это и есть знаменитое «вечное возвращение», о котором говорил Заратустра. На диалогах Натальи Гринберг читатели могут поучиться мыслить о глубоком. Умные пьесы нужны так же, как и умные читатели. Ведь истина не может быть членом партии! СЕДЬМОЕ НЕБО ВИКТОРА ТРЕТЬЯКОВА (Виктор Третьяков, «100 песен от А до Я». – М.: «Монолог», 2020) «Чистые» поэты по-прежнему чуть свысока поглядывают на бардов. Дескать, «ты помогаешь своим стихам голосом и музыкой, а это – нечестно. Мы так не договаривались. А без музыки ты что-нибудь можешь вообще?». Но вдруг выясняется, что дело не в жанре, а в глубине и точности мышления, а они на высоте у единиц. Независимо от того, в каком жанре работает человек. Виктор Третьяков – один из немногих современных бардов, чьи песенные тексты – настоящие стихи. Он – наследник по прямой Вертинского, Окуджавы, Высоцкого. Секрет успеха песен Третьякова ещё и в том, что он пишет просто, но глубоко. О самых сокровенных своих переживаниях мы судим порой тривиально и поверхностно. На мой взгляд, духовность и состоит в том, чтобы не быть поверхностным в своих суждениях. И, конечно, очень важна в искусстве острота переживаний. И вот она у Третьякова – всегда на высоте. Как и Высоцкий, Третьяков активно переосмысливает в своих произведениях идиоматические выражения, вплоть до построения на базе русских идиом собственных космогонических концепций. Можно в точности знать, или верить слепо, Можно это считать вымыслом простым, Но, где-то там, наверху, есть Седьмое Небо, Расположенное сразу над Шестым. Это Небо Господь создал для влюблённых (Создавать и любить – Божье ремесло), Чтоб летали под Ним стаи окрылённых На одной высоте, да крыло в крыло. Впрочем, жизнь – это жизнь… вы не стали ближе, Так и не был, увы, найден компромисс: Кто-то не захотел подниматься выше, Или, наоборот, опуститься вниз. С «позолоченных» слов слезла позолота, Каждый сам по себе по Небу летит: Каждый выбрал свою высоту полёта, И, вроде Небо одно, а разный сверху вид.
