Рецензии
224
Когда любовь устанет от забот, Умрут и понимание и верность. Мы лишь потом поймём несоразмерность Любви и отвоёванных свобод. И книги всех земных библиотек Не объяснят случившегося с нами: Любовь не измеряется словами, Слова бедны, и короток их век. («Аритмия») «Аритмия» напоминает нам о том, что любовь нельзя измерить средствами науки. Отношения мужчины и женщины «ненаучны», и слава Богу. Должно же быть в мире что-то такое, чего нельзя сосчитать! Виктор Третьяков «ловит» миг, когда начинается полураспад любовных отношений. Влюблённые сначала «не замечают» сердечного разнобоя, пленённые новизной и яркостью чувств. Затем, когда чувства уже не новы, и набегают тучки разлада, они прощают друг другу эти «мелочи» за хороший секс, за радость быть вместе. Но не дай Бог когда-нибудь быту и нелюбимым обязанностям перевесить остатки былой страсти и силу влечения влюблённых друг к другу. Быть беде! Каждый начинает сражаться за личную свободу, и в этой борьбе любовь погибает. Потом, в порыве ностальгии, приходит понимание того, что любовь была «лучше» свободы. Но поздно. Разрушенное уже не склеить усилием воли. Центробежная сила в отношениях победила центростремительную. И труднее всего ответить на вопрос: «Почему?». Ведь никто из влюблённых не стремился разрушить отношения специально, нарочно. О том, почему разбегаются сердца, написаны тысячи томов. И всё равно – то, что можно объяснить словами, сущностно и мистически – необъяснимо. Физикой и математикой лирику не объяснишь. Тому, от кого ушла любовь, остаётся лишь метафизика: самые общие соображения о победе, нечаянно приведшей к поражению. В стихах Третьякова звучит порой невероятная мощь: «Вам звонят от Бога, / Запишите номер. / Погоди немного – / Я ж ещё не помер! / Дай мне это царство/ Выпить до конца… / Жалко, нет лекарства / Супротив свинца» («Вам звонят от Бога»). И мне, откровенно говоря, бывает жалко, что стихи Виктора плохо интегрированы в современную поэзию, оставаясь «текстами песен». У поэта есть уникальная фишка, затмевающая даже отличное владение языком, формой и рифмой. Это – способность глубоко понимать вещи, которые волнуют всех без исключения людей. И – умение делиться этим пониманием. Есть человеческие судьбы, спасённые (нечаянно!) его стихами и песнями. Многие ли могут похвастать такой «обратной перспективой» своего творчества? «МЕЖ ХЛЕБОМ И НЕБОМ» (Леонид Колганов, Молчание колоколов. Книга стихов. 2015 – 2019. – М., «Оптима-Пресс», Издательство «Летний Сад», 2020) Леонид Колганов – явление в русской поэзии. Поэт-романтик, мистик, он всегда был «по ту сторону» столбовых тенденций и направлений современного искусства. Раздираемый вечной тоской по прекрасному, он постоянно находился в состоянии непокоя. Парфён Рогожин, но только интеллигентской закваски. Из горящего круга Брошусь я в Иордань, И безмолвная ругань Не покинет гортань. [...] Я рыдаю обвально, Мой провал – смех и грех, Словно голую тайну Обнажаю при всех. Читая стихи Колганова, особенно ясно замечаешь, что мир – это, перефразируя Шопенгауэра, «моё представление». Поэзия Леонида одинаково яростна и в бурлящей России, и в относительно спокойном вне перманентной войны с арабами Израиле. Через всю лирику Леонида проходит мотив трагической раздвоенности души, «заблудившейся» между добром и злом. При этом сами понятия добра и зла у поэта достаточно произвольны. Он, подобно Достоевскому, ощущал себя «полем битвы» разнородных стихий
